Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 2. Игорь Соловьев

Антуан энергично кивнул – вышел почти полупоклон. Трэвис как раз благодушно о чем-то вещал, и встретил Полидора приветливым кивком. – Мы как раз говорили об Англии, – продолжал Трэвис, – я, конечно, уехал давно, еще после школы, и теперь навещаю нечасто – все дела, но вам, мистер Уайс, всегда рад, более чем рад. Приятно, знаете ли, не терять старых связей. Ну, а вы, молодые люди, как вам служба? – Служба сложная, но важная, – Элли вложила всю серьезность в эту фразу. – Да, да, бесспорно. Впрочем, как я говорил, вы пока что молоды, хотя и весьма симпатичны. Поэтому хотелось бы вас предупредить, на правах более опытного и искушенного в таких делах игрока: пусть вы и играете пока что роль пешек, все же стоит задумываться, куда и как ходят другие фигуры, и куда вас пытается сдвинуть игрок. – А вы полагаете, – Антуан поправил очки, – что мы пешки в какой-то игре? – Несомненно, молодой человек. Эта игра называется политика, и она так же холодна и чужда эмоциям, как те же шахматы. – Вы большой любитель шахмат, Саймон, я помню, – не очень трезвым голосом заявил Лаферье, – любите вы их… – Что поделать, – пожал узкими плечами Трэвис, – жизнь сама по себе есть подобие игры…

      Ему не дала договорить хозяйка, притащившая к столу профессора Беркли. Тот выглядел слегка сконфуженным и потерянным. – Профессор Беркли, – учтиво кивнул Трэвис, – будем рады, если вы почтите нас присутствием. – Я… да, весьма польщен, – профессор аккуратно приземлился, стараясь занимать поменьше места. – О, совсем недавние выпускники, а теперь – юные герои, – Беркли улыбнулся Элли и Антуану, – рад сидеть за одним столом.

      Хозяйка салона спросила Трэвиса: – А все же, Саймон, хоть вы уже давно не министр просвещения, как вы оцениваете состояние образования в Королевстве? Хорошо оно или плохо? – А с чьей стороны хорошо или плохо? – вновь пожал плечами Трэвис. – О, Саймон, вы все так же прибегаете к приемам черной полемики, как тогда, на моих курсах… – ностальгически вздохнул Беркли. – Почему же черной? – удивился Трэвис, – все действительно зависит от того, с чьей точки зрения мы смотрим.

      – Ну а вы как считаете, что отличает по-настоящему умного и образованного человека? – спросила графиня. – Чем больше человек знает, причем точных фактов, тем он умнее. Профессионал, в отличие от дилетанта, не будет рассуждать на общие темы, не обладая знаниями и фактами – только смех выйдет. – Много ли толку в фактах, если они не объединены целостным рассуждением и общей сетью координат? Без внутренней системы нагромождение фактов так и останется простым нагромождением фактов, описанием, а не пониманием проблемы, – возразил ему Беркли. Трэвис ответил все с той же невозмутимостью: – А кто определяет, что и как брать? Для одного будут одни координаты, для другого другие… – Ну, точек зрения, конечно, может быть много, вот только истина – одна, – заметил Беркли. – А что такое истина? Для кого истина? И потом, сегодня она одна, завтра – другая. Все меняется, нет ничего постоянного. –