Настина мама приготовила завтрак. Я не помню, что это было, но полный стол всего. Я смотрела на свой «беременный» вид и понимала, что есть мне сегодня весь день нельзя, «вчера был перебор». Пока все плотно завтракали, я жевала огурец, что-то ещё незначительное, потом сказала: «Спасибо, я больше не хочу, я наелась» и вышла из-за стола.
Автобус был днём. До отъезда мы бегали во дворе, играя в мяч, потом просто валялись и загорали. Я толком ничего не ела. Позже мы собрались и вышли к автобусной остановке. Когда мы приехали в город, мы были очень уставшие, вероятно, нас разморило на солнце. Я чувствовала себя убитой, будто выжатым лимоном.
Дойдя до дома с братом, я не стала отдыхать, совсем нет: «Я не тренировалась вчера, а только ела, а у меня условие: тренировки каждый день. Что мне делать сегодня? Тренироваться в 2 раза больше, конечно!» Я начала приседать, делать упражнения для пресса, хотя чувствовала безумную усталость. Больше ничего не помню о тех выходных.
ОРПП забирало у меня из жизни час за часом своими больными голосами и мыслями: я не могла видеть мир таким, какой он есть.
У меня была установка: «если я стану меньше „Х“ килограмм, то можно объедаться. Надо же поддерживать вес, а он у меня так часто падает!» Я ела на 1ХХХ ккл в день, а когда вес падал (а не падал, так я могла специально «добить» его, практически ничего не съедая за сутки), я специально переедала: «Восстанавливаю, что потеряла». #што?
Я искала лазейки, чтобы снова есть столько, сколько хочу, но я не могла их найти. Я как будто с лёгкостью смогла всунуть в рот лампочку, повеселиться – ох, как смешно – а вот обратно достать эту лампочку я была уже не в состоянии. Я не могу убрать тревогу: она пришла, но как теперь её устранить?
Я грезила о бинджах в период «разгрузочных» дней – это были такие «сладкие времена» в прямом и переносном смыслах. Мне ничего не нужно было в этой жизни: только бы дождаться дня, когда я смогу съесть всё купленное из отдела с конфетами.
Встаю в 5 часов утра. Сегодня можно есть всё, что видишь, ведь я всю неделю ела слишком мало. Чем раньше встанешь, тем больше ты съешь. Накануне вечером я листала картинки с батончиками и тортами. Я не ела с 3-х часов дня. Нельзя, ради плоского живота нельзя. А вот просто смотреть на еду – можно. В сумке уже валялись подготовленные 100 шоколадок и гора конфет, чтобы начать биндж.
Утро. Нужно сначала умыться, одеться. Холодно. Октябрь. Все ещё спят, но голоса в моей голове уже проснулись.
«Шоколадшоколадшоколад! Иди, съешь его сейчас! Зачем тебе „умыться“ и „одеться“??»
Надеваю штаны.
«Слава богу, сейчас мне можно пойти съесть сладости, я всю неделю так мало ела».
Умываюсь.
«Иди, ешь быстрее. Да быстрее уже, что ты так долго?»
Достаю сумку. Одна плитка. Вторая. Фу, не могу больше.
«И что??