Фон Ульрихи казались уничтоженными; Вальтер – даже больше, чем Мод. Они выглядели так, словно услышали ужасную новость или пережили смерть близкого человека. Казалось, они не в состоянии думать ни о чем, кроме произошедшей в их жизни катастрофы.
Ллойд был освобожден с многословными извинениями со стороны Министерства иностранных дел Германии и с пояснительным заявлением, в котором кротко, но лживо намекали, что он полез в драку по собственной глупости, а потом содержался под стражей из-за ошибки в документах, о чем власти глубоко сожалеют.
Вальтер сказал:
– Я получил от Роберта телеграмму. Он благополучно прибыл в Лондон.
Как гражданин Австрии, Роберт смог выехать из Германии без особых трудностей. Гораздо сложнее оказалось получить деньги. Вальтер потребовал, чтобы Маке положил деньги в швейцарский банк. Маке сначала сказал, что это невозможно, но Вальтер нажал на него, пригрозив обжаловать продажу в суде и сказав, что Ллойд готов свидетельствовать, что контракт был заключен под давлением, – и в конце концов Маке нажал на какие-то рычаги.
– Я рад, что Роберт выбрался, – сказал Ллойд. Еще больше он обрадуется, когда сам окажется в безопасности в Лондоне. Голова еще не зажила, и каждый раз, когда он переворачивался в постели, болели ребра.
– А почему бы и вам не поехать в Лондон? – спросила Этель. – Обоим. Я хочу сказать, всей семьей.
Вальтер посмотрел на Мод.
– Может, и стоило бы…
Но Ллойд видел, что всерьез он этого не думает.
– Вы сделали все, что могли, – сказала Этель. – Вы храбро сражались. Но противник победил.
– Еще не конец, – сказала Мод.
– Но вам грозит опасность!
– Германии тоже.
– Если бы вы перебрались жить в Лондон, Фиц, наверное, смягчился бы и помог вам.
Ллойд знал, что граф Фицгерберт был одним из самых богатых людей в Великобритании – на его землях в Южном Уэльсе находились угольные месторождения.
– Он бы мне не помог, – сказала Мод. – Фиц никогда не уступает, я это прекрасно знаю, и ты тоже.
– Ты права, – сказала Этель, и Ллойд про себя удивился, как она может быть в этом так уверена. Но спросить ему не удалось, так как Этель продолжила: – Но ты легко могла бы получить работу в лондонской газете, с твоим-то опытом.
– А что делать в Лондоне мне? – сказал Вальтер.
– Не знаю, – сказала Этель. – А здесь вы что собираетесь делать? Какой смысл быть избранным представителем в парламенте, который не имеет власти?
Ллойд чувствовал, что ее откровенность жестока, но, как обычно, она говорила то, что следовало сказать.
Ллойду было жаль их, но он понимал, что фон Ульрихи должны остаться.
– Я знаю, вам будет тяжело, – сказал он, – но если достойные люди будут бежать от фашизма, то он