Как же любят некоторые создавать соблазны! В Конице были два друга, очень близких. По праздникам и по воскресеньям они не слонялись по городу, а приходили в монастырь, в Стомион[52], и даже пели на клиросе, а потом поднимались на гору, на «Верблюдицу»[53]. Как-то раз один испорченный тип устроил им искушение. Подходит к одному из друзей и говорит: «А знаешь, что сказал про тебя твой приятель? То-то и то-то». Потом идёт он ко второму другу и говорит ему: «Знаешь ли, что сказал про тебя тот, с которым ты дружишь? То-то и то-то». Они оба тут же озверели и затеяли прямо в монастыре скандал. Между делом тот, кто запалил фитиль, улизнул, а они себе ругаются! Тот, что помладше, был вдобавок немножко нервный и начал оскорблять того, кто был постарше. Я думаю: «Что же делать? Гляди-ка, вражина что творит!» Иду я и говорю старшему: «Слушай, он ведь молодой, да вдобавок и нервный немного, так что ты уж на него не обижайся, попроси у него прощения». – «Отче, – говорит он, – какое там прощение просить, не видишь что ли, как он меня оскорбляет? А я о том, в чём он меня обвиняет, впервые слышу». Тогда иду я к молодому и говорю ему: «Слушай, он и старше, и дело обстоит не так, как ты думаешь, пойди, попроси у него прощения». Тот взвился, начал кричать: «Мы и с тобой, отец, поругаемся!» – «Ну что же, – говорю, – давай, Пантелис, поругаемся, дай-ка я только маленько приготовлюсь». Сказал я так и ушёл. За монастырём, метрах в четырёхстах, у меня были заготовлены здоровенные жерди для садовой ограды. Пошёл я туда, взял одну жердину метров в пять длиной и потащил её в монастырь. Еле-еле тащил, чтобы заставить его засмеяться. Он услышал, что я что-то тащу, но догадаешься разве, что я хотел сделать? Затащил я её во двор и остановился напротив входа в церковь. «Эй, – говорю, – Пантелис, кончай, а то поругаемся». Расхохотались оба, когда поняли, для чего мне нужна была эта жердь. Всё! Треснул лёд. Треснул диавол. «У вас голова, – говорю, – есть?! Что же вы такое творите?» И они опять стали друзьями.
– Наговор в тот же самый день произошёл?
– Да, и ругались они очень нехорошо! Видишь, что делает диавол? Тот, третий, наверное, завидовал им, что они были так дружны, как братья. Наговорил одному на другого и убежал. Наговор – это очень гадко. Поэтому враг и называется диавол[54]. Он наговаривает: одному говорит одно, другому другое. И создаёт соблазны. А эти бедняги поверили и сцепились.
– Он это нарочно сделал?
– Да, чтобы их разлучить. Он, конечно же, сделал это «по любви», сиречь по зависти.
Предание грехов огласке
Когда мы видим что-то плохое, покроем его и не будем о нём распространяться. Неправильно, когда нравственные падения становятся известны всем. Предположим, что на дороге лежат нечистоты. Человек