Рисуя, я чувствовала, как между нами накапливалось электричество; прежде со мной никогда не было ничего подобного. Я целовалась со многими, но у меня был только один серьезный бойфренд, Джонатан. Мы встречались во время подготовки к экзаменам в школе. Помню липкий от пива пол, когда мы танцевали под «Беззаботный шепот» Джорджа Майкла, помню наш первый поцелуй. У Джонатана были пышные каштановые кудри и открытая улыбка, но у меня не учащался пульс при виде него. Однажды вечером он взял в прокате фильм, и мы сидели с ним вдвоем в темноте. Он хотел пройти «весь путь». А меня больше интересовало развитие сюжета «Достойной улицы».
– Все это не проходит дальше второй и третьей базы, – посетовал он.
– Это тебе не лапта, – ответила я, и он неохотно вернулся к просмотру фильма, удивляясь: что это со мной? Почему я не хочу делать это?
– Возможно, ты просто не хотела делать это именно с ним, – убедительно объяснила мне потом Тиана.
– Черт побери, – прошептала я. У девушки получилась слишком большая голова, теперь надо было все аккуратно стереть и сдуть крошки с бумаги. Финн тоже опустил голову, и между нашими губами было всего несколько дюймов.
– Что ты сделала? – спросил он. В другое время мне бы не понравилось, если бы кто-нибудь сидел так близко, когда я рисовала. – Голова слишком большая.
Я чувствовала его дыхание на своей щеке.
– Я знаю. Не критикуй мой рисунок.
Он засмеялся.
– Ты была когда-нибудь в Нью-Йорке?
– Нет. А что?
– Просто спросил. Я летаю туда на каникулы вместе с моим братом-близнецом. Там я начал коллекционировать виниловые пластинки.
– У тебя есть брат-близнец?
– Эд. Но мы совсем непохожи.
– Он что, красивый? – Я засмеялась над собственной шуткой.
– Очень. Это единственное, в чем мы похожи.
Проклятье. Почему у него находится ответ буквально на все?
– Впрочем, это не совсем так. Мы похожи в двух вещах – в красоте и музыкальности.
– Похоже, вы дружите.
– Да. Между нами нет соперничества, и это здорово. Меньше всего он хотел идти в медицину, а я никогда не хотел стать актером. По-моему, это никчемная профессия. Там не разбогатеешь.
– Может, ты станешь таким же успешным, как Роберт Редфорд, – засмеялась я. – Он висит у меня на стенке.
– У тебя приятный смех. Сексуальный, словно у тебя болит горло. Он натуральный, или ты нарочно так делаешь?
– Натуральный, спасибо. Ну, а как теперь? – Финн наклонился ближе, чем требовалось. Наши руки соприкоснулись. – Теперь она, по-моему, более пропорциональная.
– Так лучше, – согласился он, но его глаза смотрели вовсе не на мой рисунок.
На нас зашикали.
– Давай пойдем куда-нибудь еще? – предложил Финн.
– Куда? – Я посмотрела в окно. На улице лил дождь.
– Ко мне, например.