– Зачем же ты берешь ее в жены?
– Так получилось.
Она больше ничего не спросила, а я не стал объяснять. Мы гуляли в обнимку, пока не замерзли. Я повел Линду в кафе, где подавали блюда из дичи, приготовленной на открытом огне. Мы пили глинтвейн, болтали всякую чепуху. Линда смотрела на языки пламени и о чем-то думала. Синий кашемировый свитер очень шел к ее светлой коже и сияющим волосам.
– Я не люблю Нику… – вырвалось у меня. – Хочешь, поклянусь кровью?
Она вздрогнула и словно очнулась от забытья. Я пытался разрезать ладонь столовым ножом, она молча качала головой. Выступившая капелька крови испугала ее, на что я и рассчитывал. Я даже не чувствовал боли – присутствие Линды действовало на меня как наркоз. Бог знает, что еще я мог вытворить…
Пока я произносил слова клятвы – глупые, полные мальчишеской бравады, она смахнула с ресниц предательскую влагу. Гордость не позволяла ей плакать.
– Ты сам выбрал, – едва слышно произнесла она и добавила: – Покорись своей участи, викинг…
С того памятного дня все изменилось, стало другим: город, небо, солнце. Сам воздух пропитался тревогой, ожиданием чего-то непоправимого, словно Линда совершила некий обряд, произнесла магическое заклинание. «Должно быть, она ведьма, – твердил я. – Молодая, красивая, горячая, как огонь в очаге… и холодная, словно февральский снег…»
Я боролся с желанием заплатить консьержу дома, где она поселилась, и выведать, откуда она, чем занимается, как ее на самом деле зовут. Мешало непомерное самолюбие. Неужели я опущусь до того, чтобы наводить справки о женщине? Она сказала о себе ровно столько, сколько сочла нужным, и я, между прочим, тоже.
Линда пробудила во мне остатки мужского благородства: я не мог позволить себе следить за ней.
«Откуда у тебя полицейские замашки, парень? – корил я себя. – Что тебе даст ее фамилия? Женишься ты, заметь! Не она выходит замуж. Хотя не исключено, что она замужем или ведет свободный образ жизни – содержанки, например. Тебя это коробит? А разве ты сам не собираешься сделать то же самое? Отец Ники фактически назначает тебе содержание! Более того, ты вытребовал эти деньги, якобы в компенсацию его вины перед тобой – а он просто выиграл у тебя раунд. Ты – прожигатель жизни, а он – трудяга, фанат своего дела. Он оказался лучшим на этой дистанции. Хочешь сказать, что он мошенник? Так ведь и ты не святой!»
Я, совершенно не склонный к самокопанию и самокритике, вдруг принимался то судить себя, то оправдывать. Не иначе как на меня порчу навели. Кто мог осмелиться на такое? Линда, кто же еще! У нее глаза ведуньи, язычески пронзительные, полные дикой необузданной силы…
Я отказался от идеи разузнавать что-либо о ней и погрузился в приготовления к свадьбе.
Время остановилось… или летело слишком быстро. Словом, я чувствовал себя ныряльщиком, опустившимся на большую глубину, куда не попадает свет. Я словно ослеп и оглох. Когда мне становилось невмоготу, я поднимался на поверхность глотнуть свежего воздуха. Этим воздухом для