Я пал жертвой ее загадочности, ее необычного поведения, ее янтарной броши, наконец. Она будто напустила на меня непонятный дурман. Я попросил у нее телефон, она с улыбкой покачала головой. О, какая то была улыбка! Сквозь напускную холодность в ней проступало хищное торжество…
До сих пор я считал хищником себя, но после встречи с Линдой оказался дичью. Тогда я легкомысленно прогнал эту догадку. Самонадеянный глупец! Я не мог допустить мысли, что попался в зубы женщине-охотнице…
Мы начали встречаться. Между нами с первого же взгляда возникла не просто эротическая дуэль, а скорее упорное состязание: кто кого доведет до высшего накала. Я совершил ошибку, сделав ставку на свои мужские достоинства: вообразил, что, как всякая женщина, Линда оценит мою щедрость, искусство доставлять даме удовольствие и попадет в зависимость от этого. Она долго избегала близости, но в конце концов уступила. Те несколько часов, проведенные в постели с ней… не могу их описать… все во мне перевернули. Я ждал повторения, но Линда испытывала мое терпение. Она прикидывалась холодной, разочарованной и сводила меня с ума своей печальной усмешкой. Не она – я потерял голову. Пока я ублажал ее чувственность, Линда завоевывала мою душу, словно тщательно укрепленную высоту, – шаг за шагом, пядь за пядью. Я и опомниться не успел, как был обезоружен и попал в плен…
Я водил ее по экзотическим ресторанам, угощал изысканными блюдами, исполнял все капризы. Линда требовала то сани, запряженные лошадьми, то катание с гор, то пикник в подмосковном лесу. Ее безудержное веселье внезапно сменялось приступами мрачных раздумий. За три недели этой любовной лихорадки я ничего не узнал о ней, она тоже не задавала мне никаких вопросов. Неведение подогревало наши фантазии. Воображение рисовало картины одну заманчивее другой…
Казалось, едва мы раскроем карты, наступит конец игры. Какой смысл продолжать изощряться, если все известно наперед?
– Хотел бы ты знать свою судьбу? – как-то обронила она.
– Нет! – вырвалось у меня. – Нет и нет…
Я дошел до той роковой черты, когда мне стало безразлично, что со мною станется. Я был готов на все.
– Ты лжец! – рассмеялась она. – Каждый мечтает узнать, что его ждет.
– Только не я…
Она дразнила меня, я – ее. Мы задыхались от возбуждения, от сдерживаемых чувств. Я наклонялся и касался губами ее румяной от мороза щеки. Между нами вспыхивали разряды молний – поразительно, как их никто не видел. Вокруг нас должны были бы сиять зарницы, словно предвестники приближающейся грозы.
– Ты похож на викинга, – говорила она. – Такой же могучий, светловолосый и светлоглазый.
– А ты – на златокудрую королеву Асу![3]
Зимняя свежесть московских улиц, снега и ослепительных рождественских дней слились для меня в одну полосу желания и восторга…
На Святки я сделал предложение Веронике, дочери моего бывшего партнера по бизнесу.