Глеб, проводив друга, сложил бумаги в ящик стола, вышел из кабинета и запер его на кодовый замок. Он спустился вниз, попрощался с охранником и, сев в стоящий у обочины флайер, отправился к своему новому месту работы. Колёса понесли его по гладкой мостовой. На дороге и над ней, параллельно с ним и навстречу ему двигался нескончаемый поток флайеров самых разных моделей, начиная от маленьких одноместных и заканчивая огромными – пассажирскими. Они обгоняли его, пропускали вперёд, висели, довлея, над ним, но он не предавал этому большого значения. Он знал, что, в случае возникновения непредвиденной ситуации, автоматика сумеет предотвратить столкновение. По пути в Космопорт Глеб заехал домой, перекусил, покормил собаку и, взяв её на поводок, направился на улицу. Два года назад, после гибели жены, не в силах видеть, как Глеб мучается и страдает от одиночества, и всерьёз переживая за его психическое состояние, сослуживцы подарили ему прекрасного щенка немецкой овчарки. За два года Грей, так назвал его Глеб, превратился в прекрасного поджарого пса с тёмной спиной и тёмножёлтыми подпалинами по бокам.
Грей вышел из дома первым, ведя на поводке Глеба. Он снисходительно посмотрел на расшумевшихся воробьёв, демонстративно, с напускным равнодушием отвернулся от пробегавшей мимо кошки и проследовал к местам своих обычных прогулок. Там он внимательно ознакомился со всеми записями и посланиями, оставленными на заборах и растущих деревьях пробегавшими мимо псами, поставил на них свои резолюции и автографы и только после этого позволил Глебу затащить себя во флайер. Глеб вырулил на шоссе и направился в Космопорт. После того, как закончилась нефть, автомобили на Земле ездили в основном на водородных двигателях либо на биотопливе. Глеб предпочитал электромобили. Он ездил мало, одной зарядки двигателя вполне хватало на неделю, а если выпадали солнечные дни, то и дольше, так как вмонтированные в крышу кузова солнечные батареи постоянно подзаряжали двигатель. Он любил ездить по шоссе. Шуршание шин и лёгкое покачивание действовали успокаивающе, покрытие дороги было с памятью формы и возникающие выбоины заделывались практически мгновенно. Езда по ровной дороге доставляла удовольствие, кроме того, вращающиеся колёса тоже подзаряжали двигатель. Когда надоедало рулить, он переключался на «автопилот» и получал удовольствие, созерцая проплывающие мимо пейзажи или картинки городской суеты. Впрочем, он любил и погонять наверху, особенно в выходные, когда поток машин был поменьше. Тогда он закладывал порой такие крутые виражи, что аж дух захватывало и выжимал из флайера все его возможности. Сейчас он опаздывал, и поэтому, свернув вправо и вырулив машину на полосу разгона, он набрал необходимые двести двадцать километров, выпустил подкрылки и поднялся