– Мужчины, чувствую, вы тут напьетесь без серьезной закуски. Давайте я вам тут тогда и накрою.
Димыч тоже встал и захлопотал. Откуда-то из-за барной стойки выкатил журнальный столик на колесиках и придвинул его к креслам. Там же нашелся и стул для Наташи.
Она сделала еще две ходки на кухню, и стол наполнился ароматными яствами. Тут были и холодец, и оливье, и отварной картофель. Также стояло блюдо с селедкой под репчатым лучком и квашеная капустка в высокой миске. А на металлический маленький столик был водружен противень с запеченной в сметане щукой. Все сели у стола. Димыч приготовился сказать тост, но тут спохватился, что нет стопочки для Наташи. Он хотел было взять из бара, но Наташа остановила его и сбегала на кухню за третьей серебряной стопкой. Когда все было готово, Димыч встал и торжественно произнес:
– Господа и дамы, я рад, что мы собрались в этом прекрасном и загадочном месте для того, чтобы стать свидетелями удивительной красоты здешних мест и встретить вместе предстоящий Новый год и не только.
Димыч изобразил гусарский кивок и цокнул тапками по дощатому полу.
Мы молча выпили и закусили.
Димыч одобрительно осмотрел стол и сказал:
– Наташенька, кулинария – это ваше призвание.
Тут же спохватился и добавил:
– Не подумайте, что я не ценю вашу живопись, она мне нравится не меньше, чем ваши кулинарные шедевры, – он опять изобразил гусарский кивок.
Наташины щеки порозовели. Она заулыбалась, наклонив голову:
– Димыч, ты как поддашь, сразу начинаешь гусарить.
Она захихикала и допила то, что осталось в стопке. Если наливают мужчины, женщинам обычно сложно выпить содержимое за раз.
– Наташа, душа моя, только скажите, и я перестану.
Кривляния захмелевшего Димыча были настолько естественны, насколько и несуразны. Это явное противоречие легко сочеталось в его образе. Я ничуть не хотел, чтобы он прекращал. Этот бородатый мужик в спортивном костюме на удивление хорошо изображал дворянина. По крайней мере, мне так казалось.
– Да что вы, что вы, Дмитрий… – она умолкла и смущенно посмотрела на Димыча. – Димыч, я забыла твое отчество.
Лицо Наташи стало сосредоточенным, но уже через мгновение расплылось в улыбке, и она сказала:
– Это все твоя настойка!
Димыч засмеялся в голос. Сквозь смех он проговорил:
– Да не надо отчества. Это мое амплуа, а вы ведите себя как обычно.
В этот момент я почувствовал себя пронзительно хорошо. Черт его знает почему. Сидя на болотах в чужом, можно сказать, доме, с почти незнакомыми мне людьми, лица которых я будто помнил с детства. Все это походило на приятный сон. Просыпаться решительно не хотелось. Хотелось наслаждаться этим уютом, и этой компанией, и окружающей природой.
– Димыч, наливай! Есть тост!
– Слушаюсь, Ваше благородие!
Димыч неестественно быстро вскочил и принялся разливать. Наташа налегала на закуску как опытная