– У тебя есть допуск? – слабо сопротивляясь вожделению спросил Кан.
– Нет, – лишь покачала головой Ирина, – нам не нужны дурацкие разрешения на любовь. Ведь нас двое и сейчас мы – боги…
4
Около девяти утра Кан вышел из камеры и направился на службу. Голова болела после сна, как никогда. Завтрак не лез в глотку, а ржавая вода, очищенная антирадином, вызывала тошноту. В голове витали обрывки снов…
…теплая кухня. Он сидит напротив очаровательной девушки и пьет горячий настой трав. У нее просто невиданные глаза…
Сердце билось с ужасающей частотой. Пульс зашкаливал.
…теплые, нежные руки Ирочки, обнимающие его шею и пылающие жаром губы…
Кан тряхнул головой. Наркотическое опьянение пронизало его тело миллионом сладостных искр, и от него нужно было избавиться. В руках Кан нес черный тубус, в котором лежали его последние отчеты.
… – Возьми меня в свой мир!
– Не стоит… он не для тебя.
– Мне нужен Большой папа. – четко сказал Кан, когда вытаращивший глаза патруль уже тянул с пояса плазменные арбалеты.
– Старшим лидером был дан приказ о немедленном аресте идентификационного номера УП-4-Р-147 дробь 5, К2. – отчеканил патрульный офицер. – Просьба следовать за нами в изоляционную камеру.
Кан улыбнулся и покачал головой.
– У меня важные агентурные сведения для Большого Папы. Ограничение снятия кода доступа: три единицы восемь один.
Офицер дал отмашку, арбалеты заняли свои места в широких чехлах. В глазах патрульных светилось определенное непонимание. Экстренный код доступа был известен только единицам, а рядовым патрульным и служащим он просто встраивался в сознание при рабочем кодировании.
– Прошу за мной. – все тем же холодным голосом сказал офицер и направился к отдельно стоящему лифту, ведущему в бункер. Кан набрал на клавиатуре код доступа и свой номер.
…Большой папа с улыбкой выслушал подробный отчет младшего реестратора Кана и одобрительно кивнул.
– Благодарю, сынок. Благодарю за службу. И еще – в обещанный отпуск идешь прямо сейчас. Отдохни, заслужил.
– Скорой встречи в Раю!
Спустя три часа после случившегося разговора, Кан обнаружил себя сидящим на титановой скамье в Парке увеселений. Голова болела так, как будто по ней проехался тран. С ужасом он понимал, что именно случилось. Слова из страшного кодекса крутились в его памяти, будто сам Античеловек надиктовывал их на валики машины звуковоспроизведения:
«Таковым надлежит незамедлительно быть уничтоженными при помощи любого подручного предмета, сходного по функциям с оружием». Глава «Периметр», часть одиннадцатая «Античеловеческие существа», подпункт сорок один