Престарелая вышивальщица все так же стояла перед портретами известных политиков и церковных деятелей, вышитых трудолюбивым болгарским крестом. Благообразный священник куда-то испарился. Ирине надоело, что ее все время толкают журналисты, а телевизионщики наступают на ноги, она тихонько отошла, с опаской миновала металлические конструкции и остановилась возле рукодельной бабули. Они поговорили немного о технике вышивания, старушка оживилась и сообщила Ирине множество полезных сведений о вышивании гладью и узелками, а также как делать мережку, ришелье и аппликацию. Ирина похвалила работы, бабушка зарделась от удовольствия и подарила Ирине собственноручно выполненную подушечку для иголок.
Телевизионщики смотали наконец свои провода и отбыли восвояси, сказав, что сюжет будет в сегодняшних вечерних новостях. Журналисты прекратили строчить в своих блокнотах и тоже потянулись к выходу. Немногочисленные посетители осматривали Катины панно весьма благосклонно. Ирина направилась к Кате, раздумывая на ходу, как бы улизнуть пораньше и чтобы Катерина не обиделась. У нее еще масса дел, а Катька, конечно, настроилась на праздничный ужин с шампанским. Если испортить ей праздник, она никогда не простит. Ирина вздохнула и шагнула ближе. Возле металлических опусов Антонины Сфинкс стояла компания – какой-то толстый мужчина в черной рубашке, с длинными рыжеватыми волосами обнимал двух визгливо хохочущих девиц. Подойдя ближе, Ирина поняла, что девицы далеко не первой молодости, да еще и выпивши. Антонина, искусственно оживленная, фальшиво смеялась и делала вид, что все прекрасно. Там еще ошивался с ними какой-то тип, худой и незаметный. Ирина прошла бы мимо, но вдруг что-то показалось ей знакомым в повороте головы и движениях. У этого типа была странная прическа – довольно коротко стриженный, от неравномерной седины волосы казались пегими, и только спереди был совершенно белый клок. В целом голова напоминала меховые кроличьи шапки, которые носили в советские времена обычные люди – то есть те, у которых не было никакого знакомства в сфере торговли, чтобы достать приличный головной убор. Мех назывался «кролик серо-заячий», и от нужды такого кролика носило едва ли не девяносто процентов всего мужского населения.
Мужчина поднял свою серо-заячью голову, и Ирина узнала в нем Катиного первого мужа Александра Коврова. Ну естественно, где ж ему быть, когда его Антонина тусуется тут со своими железяками. Вид у Шурика был не слишком довольный – видно, прекрасно представлял, какую сцену устроит ему Антонина дома из-за того, что у Кати неожиданно получился такой успех.
Ирина, конечно, была с ним в свое время знакома, но не слишком близко. Они дружили с Катей давно, и муж у Катьки тогда был, но как-то быстро весь вышел. Тем не менее сейчас Шурик при виде ее весьма оживился.
– Привет! – сказал он и шагнул к Ирине, бросив свою Антонину. – Рад тебя видеть! Отлично выглядишь, слышал про твои успехи!
Ирина