– А коли потрешь Довеском свой мужской корешок, сможешь развлекаться с дюжиной девок сразу. Не зная устали и сна. И каждую ублажишь не единожды.
Глеб презрительно поморщился.
– Вижу, ты уже опробовал Довесок на своем довеске, – с брезгливой насмешливостью процедил он.
– И не только на нем, – хихикнул Бельмец. – Коли будешь брать, могу показать, как он действует.
– Покажешь? – Глеб холодно прищурился. – Ну давай.
Барыга согнал усмешку с губ и суетливо стрельнул глазом.
– А ты точно будешь брать?
– Если увижу, что ты меня не дуришь, возьму.
Бельмец облизнул губы и раздумчиво протянул:
– Что ж… Ты ведь знаешь, что я неважный кулачный боец, так?
Глеб кивнул:
– Так.
– Так, – повторил за ним барыга, кивнув сам себе головой. – Ну, а теперь смотри.
Он смазал мелком правую ладонь, затем сжал ее в кулак, посмотрел на Глеба исподлобья и вдруг двинул его кулаком в челюсть. В голове у Глеба ухнул колокол, он смутно сообразил, что летит, а затем что-то больно ударило его по спине и перед глазами запрыгали звездочки.
Полминуты спустя, придя в себя и с трудом приподняв голову, Глеб понял, что лежит на полу, в двух саженях от стойки. Рядом, на корточках, сидел барыга Бельмец.
– Что… – прохрипел Глеб, потом замолчал и поморщился от боли в ушибленной челюсти. – Что… случилось?
– Я ударил тебя, – сказал Бельмец. – Ты это помнишь?
– Чем?
– Кулаком.
Глеб, смахивая с волос опилки, сел на полу и осторожно потрогал пальцами ушибленную челюсть.
– А бил я вполсилы, – извиняющимся и одновременно горделивым голосом сообщил барыга. – А теперь представь, что будет, если ты натрешь мелком Довеском свой заговоренный меч.
Глеб представил. Убрал руку от челюсти, хмуро посмотрел на Бельмеца и уточнил:
– И как долго он действует?
– Пока не сотрется. Главное – держи Довесок подальше от воды. Плеснешь водой – и силе его конец.
Глеб поднялся с пола, зыркнул гневным взглядом на ухмыляющихся посетителей кружала, надеющихся на продолжение драки, затем взял Бельмеца за плечо, развернул его и повлек обратно к стойке.
У стойки он грубо усадил барыгу на лавку и тихо спросил:
– Сколько хочешь за мелок?
Бельмец глянул на Глеба алчно замерцавшим глазом и так же тихо ответил:
– Много.
– Сколько? – повторил свой вопрос Глеб.
– Десять золотых.
Глеб присвистнул:
– Это целое состояние. Где же ты найдешь покупателя, способного столько заплатить?
Бельмец ухмыльнулся:
– Сдается мне, что я его уже нашел, Глеб. И поскольку это ты, то я накину сверху еще две монеты. Итого – двенадцать золотых.
Произнеся последние слова, Бельмец снова залыбился, но на этот раз его улыбочка показалась Глебу несколько панибратской, и он почувствовал раздражение.
– Так-так, – раздумчиво проговорил