– Ой, ой! – раненый принялся стонать, – если доставите меня к доктору, с меня шнапс!
– Само собой, само собой!
Три неясных силуэта двинулись прочь от дерева, на котором вцепившись в кору прятался диверсант. Прошло несколько минут, и причитания раненого перестали быть слышны. Тогда Шон вздохнул с облегчением.
– Не знал, что тут кабаны водятся. Эй, свин! С меня ворох желудей! – прошептал Шон, и тут только заметил, что трос, по которому он влез на дерево, предательски свисает с ветки, – вот я олух! Хорошо, что они не подошли к дереву! Хотя… Может быть подумали бы, что это кабан оставил?
Ещё раз осмотревшись с высоты толстой ветки, Шон осторожно отцепил кошку и, перекинув через ветку трос, спустился вниз. Было мало вероятности в том, что солдаты вернутся к дубу, чтоб продолжить поиски, и диверсант, устроившись у основания ствола, снял ботинки, попытался вытряхнуть из них влагу, затем положил их на землю, пристроил ноги на толстый выгнутый дугой корень и закрыв глаза, вскоре задремал.
***
– Вы опять в полном составе. – Василий приветствовал вошедших немецких техников с медсестрой и неизменного лысого власовца, – какое развлечение меня ждёт сегодня?
– Наш прототип поздоровался с нами? – Дитрих подмигнул Василию, – доброе утро, живая броня.
– Что он говорит? – спросил Василий власовца.
– Здоровается.
– И ему не болеть, – Василий с покорностью ожидал уже известных ему процедур, – слушай, а как мне к тебе обращаться?
– А надо?
– Что-то ты сегодня угрюмый, – Василию переставал нравиться тон власовца. Он понемногу разобрался в ситуации, в которую волей случая попал, и теперь понял, что от его, Василия самочувствия зависят какие-то очень важные исследования немцев. Власовец, по-видимому, был тут мелкой сошкой и большой роли не играл, – слушай, буду называть тебя колобок! Не обидно?
Василий оскалил в улыбке стальную челюсть.
Дитрих переглянулся с Хельгой и спросил, обращаясь к власовцу:
– Почему не переводишь?
Власовец побагровел и начал переводить.
Хельга прыснула, прикрывая пухлые губы рукой в перчатке.
Дитрих с Адольфом принялись менять резервуары в чреве Василия, а тот, наблюдая за работой персонала спросил:
– Вы не слышали анекдот про честного мальчика?
Дитрих выпрямился, с пустым резервуаром в руках, слушая перевод власовца.
– Как-то один мальчик, вступив в пионерскую организацию, решил говорить везде, даже дома правду. Ну вот, придя как-то домой, он подходит к своему деду и говорит: Деда, а деда! А я варенье, которое на кухне, в шкафу стояло, всё съел, а в пустую банку-то нагадил! Дед, услышав это, как всплеснёт руками: Слышь, бабка! Я же говорил тебе, что в банке – дерьмо. А ты всё со мной спорила, что это варенье засахарилось!
– Немцы оценили шутку, а колобок-власовец спросил:
– Интересно,