Ганс не выдержал, и подойдя к пушке, чуть откинув чехол, погладил воронёный ствол. Его глаза заблестели:
– Вот это орудие, герр профессор! Оно ведь наверно любую броню прожжет! Ведь стрелять оно будет очередями!
– Да, мой мальчик, но самое главное – впереди! Пойдём дальше?
Ганс с готовностью последовал за профессором к высокой металлической лестнице, ведущей на балкон.
– Посмотри ещё раз на малыша и пойдём, – указал профессор на закованную в крупповскую броню, тушу.
Следующий пункт охраны был усилен пулемётным расчётом. Кроме того, в следующий отсек вела уже не такая простая стальная дверь, нет, это была дверь, которая, пожалуй, выдержала бы попадание кумулятивного заряда. Профессор поприветствовал охрану и подождал, когда охранник включит электромоторы открывания двери. Ганс прошёл следом за профессором и оказался в небольшом зале, в центре которого был операционный стол на небольшом возвышении, а в стенах справа и слева были двери, вероятно ведущие в комнаты, подобные больничным палатам. Само помещение напоминало отделение госпиталя. У стен стояли шкафы с медпрепаратами, стойки для капельниц. У одной из дверей стояла каталка. Дверь была приоткрыта, и Ганс убедился, что помещение за ней – самая обыкновенная госпитальная палата. Все двери в отделении были одинаковы, все кроме одной, у которой на посту стояли солдаты с необычным оружием в руках. Оружие это не походило ни на СТГ-44, ни на МП-40, это вообще не было похоже на огнестрельное оружие [7]. Тут Ганс вспомнил, как в столовой один из техников третьей смены говорил, что видел, как вечером на полигоне что-то испытывали. Что-то стрелявшее молниями. Вероятно, это оно и было.
Профессор тем временем подошёл к двери, которая была выполнена из броневой стали и имела смотровую щель. Моментально из соседней палаты выбежал прикомандированный к спецобъекту власовский офицер, исполнявший функции переводчика. Ганс знал, что на объект доставляли заключённых концлагеря славянского происхождения, и поэтому считал, что офицер РОА нужен здесь для работы с ними. Власовец что-то быстро-быстро заговорил профессору, на что тот улыбнулся и сказал, что шутки, если они довольно невинны, ещё никому ничего плохого не делали. Власовец замолчал, а профессор поманил Ганса, освобождая ему место перед смотровой щелью. Ганс заглянул. Это зрелище было уже за всякой гранью реального. В комнате, на ложе лежал гибрид человека и механизма. Ганс внимательно разглядывал неизвестного, который напоминал ему живые рыцарские доспехи.
– Что это, герр профессор?
– А это, мой мальчик, прототип номер один. Этому русскому посчастливилось стать первым суперсолдатом.
Ганс не удержался и спросил:
– А я что стану таким же?
– Нет, мой мальчик, у нас проработаны три альтернативных направления. Сейчас ты видишь так называемый ходячий танк, правда