†
А Феодора уже шла от лифта по подземной автостоянке к своей машине; подошла, села за руль и заревела. Да как заревела: в полный голос, дико и истошно.
Перепуганный охранник набрал телефон Игоря и, заикаясь, с паузами, чтобы Игорь услышал исступленный рев жены, умолял его спуститься на стоянку как можно быстрее.
– Скорее спускайтесь, это охранник со стоянки, ваша жена рыдает… Слышите? Это ваша жена… не знаю, почему… похоже на истерику… Скорее спускайтесь, я не знаю, что делать с ней… нет, ничего не делаю… да, стою и смотрю… вы сели в лифт… я жду, не ухожу.
Игорь выскочил из лифта и увидел свою жену, безмолвно сидящую в машине и смотрящую сквозь Игоря.
– Очнись, Феодора! Ты давно тут сидишь?
Феодора зашептала, тихо и четко произнося слова:
– Я вообще ничего не помню. Как я оказалась в нашей машине?
– Там наверху около тоннеля случилась страшная авария, и образовалась колоссальная пробка: скорая на скорой, пожарные, МЧС. Смертей нет, не волнуйся, но все в ужасном состоянии легкого помешательства. Смотри, я сделал снимки.
На экране мобильного мелькают кадры аварии, произошедшей из-за Феодоры около часа назад.
– Все говорят про обнаженную красотку. Якобы она танцевала между машин и была так ослепительна, что водители бросали руль, жали на тормоза и тупо смотрели на ее танец.
Феодора вспомнила завороженные взгляды, сопровождавшие ее бег среди покореженных машин, и зашептала тихо, но четко выговаривая слова монотонным глухим голосом:
– Тупо? Почему же тупо, если она – красотка? Они смотрели с вожделением, откровенным, нескрываемым вожделением; алчно и покорно.
Никогда прежде Игорь не слышал, чтобы Феодора говорила таким низким мрачным голосом. Игорь бросился к Феодоре, обнял ее и стал целовать, желая успокоить. И вдруг Феодора очнулась и вся задрожала, то ли от испуга, то ли от озноба, то ли от стыда.
– Помоги мне, Гарик. У меня такая усталость, что не могу выйти из машины… Белое пятно передо мной, будто я ослепла и ничего не вижу… Мне холодно, дай мне твой плащ.
Феодора мгновенно облачилась в плащ Игоря, на шею накинула его длинный вязаный шарф и нахлобучила на голову его широкополую шляпу. Все это Феодора проделала так быстро, будто опасаясь чего-то. Игорь посмотрел на нее, покачал головой и хихикнул, но тут же осекся, заметив, что она вот-вот упадет без сил. Он подхватил ее на руки и понес домой, ласково бормоча ей колыбельную из проклятий городу:
– Кто ж из тебя все соки-то вытянул? Вот проклятый город! Стресс за стрессом! Нет, надо перебираться на лоно природы,