Повесть трудной поры девичьего счастья. Автобиографическая повесть. Рассказы. Стихи. Евгения Алфёрова

Нина Бурцева. Единства в классе не получилось, т.к. зареченские ребята так до окончания школы и не сдружились с поселковыми. Но я подружилась с Ниной Мелентьевой, и мы все три года просидели за одной партой. Жила она также на Советской улице и мы вместе ходили в школу.

      Рядом со мной жила Галя Никонова, сестра которой торговала в ларьке и всё время подкармливала нас списанными фруктами. Через Галю я познакомилась со Светой Черных, Валей Карагодиной и Зиной Вороховой, с которыми бегали на танцы.

      В этом году за Северной Двиной в Тулубьевском затоне стали строить двухэтажные дома, и Иван осенью, по завершению навигации, оформился в строительную бригаду. Зимой, по реке, мы с Диной иногда бегали туда, за 10 километров. Там же, в Тулубьево купили комод и швейную машинку! На санках вдвоём с сестрой прикатили их домой. Сколько было восторгов и радости! Дина пристрастилась шить и вышивать «ришелье».

      К зиме стало не в чем ходить в школу. Мама где-то купила маркизету, а Дина сшила. До сих пор помню в деталях это маркизетовое платье расцветки «тёмная земля с крупными красными цветами». Оно было очень тонкое и просвечивало насквозь. Я стеснялась в нём ходить в школу, и особенно когда вызывали отвечать к доске. И я или отказывалась отвечать, или когда нельзя было не выйти, от смущения молола бог знает что. Все смеялись, а я совсем перестала выходить. Плакала ночами в подушку.

      Наполучала двоек, маму вызвали в школу. Пришлось сказать причину. Стали уже учителя думать, что делать?

      Дина тоже искала, через сверстников, хотя бы поношенное платье.

      И счастье подвернулось! Купили поношенное платье из тёмно-синей шерсти. Я сразу пришила к нему белый воротник. Настроение вернулось. Исправилась в учёбе.

      Только вот физика никак не давалась.

      По окончании 8-го класса мама и Иван не пошли в навигацию. Иван продолжил строить Тулубьево. Мама устроилась матросом на дебаркадер в Котласском речном порту, и я постоянно бегала к ней. 7 километров тогда не считались расстоянием. Маме запретили плавать, как сердечнице, назначили пенсию по инвалидности. Но надо было работать.

      Соседствовали мы с семьёй Комаровых, Фаиной, Анатолием и их сынишкой, Сашенькой. Дружно. И была у Фаины подруга, Тася, которую та стала сватать маме за Ивана. Познакомили их, и зимой уже играли свадьбу. 56—57 годы они прожили с нами, в комнате. 5 человек. В сентябре 1957 года Таисья родила сына, назвали Серёжей. Теперь уже шестерым пришлось жить в комнатёнке.