– Кто?
– Почем я знаю? – сказал он мрачно, и вдруг его всего передернуло. – Бог ты мой! – пробормотал он. – Выпить бы… У вас нет чего-нибудь выпить, инспектор?
– Нет, – сказал я. – Но будет. Как только вы ответите на мои вопросы.
Он с трудом поднял левую руку и отогнул рукав.
– А, черт, часы раздавил, сволочь… – пробормотал он. – Сколько сейчас времени, инспектор?
– Час ночи, – ответил я.
– Час ночи… – повторил он. – Час ночи… – Глаза у него остановились. – Нет, – сказал он и поднялся. – Надо выпить. Схожу в буфетную и выпью.
Легким толчком в грудь я усадил его снова.
– Успеется, – сказал я.
– А я вам говорю, что хочу выпить! – сказал он, повышая голос и снова делая попытку встать.
– А я вам говорю, что успеется! – сказал я, снова пресекая эту попытку.
– Кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться? – уже в полный голос взвизгнул он.
– Не орите, – сказал я. – Я – полицейский инспектор. А вы на подозрении, Хинкус.
– На каком еще подозрении? – спросил он, сразу сбавив тон.
– Сами знаете, – ответил я.
Я старался выиграть время, чтобы сообразить, как действовать дальше.
– Ничего я не знаю, – угрюмо заявил он. – Что вы мне голову морочите? Ничего я не знаю и знать не хочу. А вы за ваши штучки ответите, инспектор.
Я и сам чувствовал, что мне придется отвечать за мои штучки.
– Слушайте, Хинкус, – сказал я. – В отеле произошло убийство. Так что лучше отвечайте на мои вопросы, потому что, если вы будете финтить, я изуродую вас, как бог черепаху. Мне терять нечего, семь бед – один ответ.
Некоторое время он молча смотрел на меня, приоткрыв рот.
– Убийство… – повторил он как бы разочарованно. – Вот те на! А только я-то здесь при чем? Меня самого без малого укокошили… А кто убит?
– А вы думаете – кто?
– Откуда мне знать? Когда я из столовой уходил, все вроде были живы. А потом… – Он замолчал.
– Ну? – сказал я. – Что было потом?
– А ничего не было. Я сидел себе на крыше, задремал. Вдруг чувствую, душат, валят, а больше ничего не помню. Очнулся под этим паршивым столом, чуть с ума не сошел: думал, заживо похоронили. Принялся стучать. Стучал-стучал, никто не идет. Потом вы пришли. Вот и все.
– Вы можете сказать, когда примерно вас схватили?
Он задумался и некоторое время сидел молча. Потом он вытер ладонью рот, посмотрел на пальцы, его снова передернуло, и он вытер ладонь о штанину.
– Ну? – сказал я.
Он поднял на меня тусклые глаза.
– Что?
– Я спрашиваю, когда примерно вас…
– А… Да что-то около девяти. Последний раз, когда я смотрел на часы, было восемь сорок.
– Дайте сюда ваши часы, – сказал я.
Он послушно отстегнул часы и протянул мне. Я заметил, что запястье у него покрыто сине-багровыми пятнами.
– Разбиты