По удалении миссис Лиллистоун мистер Барбеллион заявил:
– Милорд, наша сторона принимает свидетельское показание относительно кончины владелицы неотчуждаемой собственности Хаффамов и последующего ее перехода присягающему лицу, мастеру Джону Клоудиру.
– Очень хорошо, – записав что-то, отозвался председатель. – В таком случае в истории собственности Хаффамов открывается новая глава. Позвольте выразить надежду, что она окажется более счастливой, нежели все предыдущие.
С места поднялся мистер Гилдерслив, подобрал полы мантии и, возвысив голос, медленно и нараспев, будто пастор, произносящий проповедь, провозгласил:
– Милорд, я ходатайствую о том, чтобы над несовершеннолетним присягающим лицом, умственное и телесное здоровье которого подорвано болезнью, была учреждена опека и он был передан на заботливое попечение супружеской паре: эти супруги преданно ухаживали за ним, когда он очутился под их кровом недужным и неимущим; этих супругов он любит и почитает как ближайших родственников и привычно называет их тетушкой и дядюшкой.
Меня глубоко возмутила ссылка на мою болезнь, якобы подорвавшую мое умственное здоровье, и я был приведен в недоумение тем, что законникам позволяется оскорблять клиентов, за содействие которым они получают плату.
Как только мистер Гилдерслив вновь уселся, председатель суда объявил:
– Это представляется как нельзя более уместным. Мистер Портьюс – в высшей степени уважаемый джентльмен, и, насколько мне известно, является доверенным сотрудником уважаемого банковского дома Квинтард и Мимприсс.
Однако при этих словах вскочил мистер Барбеллион:
– Милорд, наша сторона отвергает это ходатайство самым решительным образом.
Рука Эммы сильнее сжала мою руку.
– Не могу сказать, что ваш протест, мистер Барбеллион, для меня неожиданность, – проговорил председатель. – Тем не менее будьте добры оповестить нас, какими именно причинами вы руководствуетесь, выдвигая ваше возражение.
В эту минуту я заметил, что мистер Гилдерслив, повернувшись, подал знак приставу, который незамедлительно удалился. И прежде чем мистер Барбеллион, поднявшийся с места, успел заговорить, мистер Гилдерслив его опередил:
– Милорд, прошу извинения у вас и у моего ученого собрата за то, что его перебиваю, но я вынужден ходатайствовать перед судом о позволении мастеру Клоудиру покинуть зал.
– Я не вижу, мистер Гилдерслив, никакой в этом необходимости, – отвечал председатель. – Продолжайте, мистер Барбеллион.
Мистер Гилдерслив, опустившись на сиденье, сердито взглянул на Эмму. Едва мистер Барбеллион