– Как зовут тебя, девица-кокорица? – спросил Волх у юной ламанки.
– Шишка, – сказала она. Волосы у нее были зелеными, но проглядывались рыжие прядки, будто язычки огня. – А ты – княжич из Большого города!
– Верно, Волхом меня звать.
– А вот и неправда, не так тебя зовут!
Похолодело все внутри у Волха. А Шишка хихикнула и заболтала ногами в пруду:
– Уголица лучше подходит!
– Какая ты проказница, – улыбнулся Волх. – Сколько лет тебе?
– Мало еще, только пятьдесят коловоротов да половина.
Волх улыбнулся ей и подумал: «Будь ламаны людям друзья, вполне могла она застать мою матушку живой и невредимой».
– А видела ли ты, где Шатун?
– Тарсашок! – Указала Шишка на другую сторону поляны, за деревья.
– За лугом у оврага, – перевела ворчливо Лоухи. – Смотри, снова не рухни. Уголицы первый-то раз стерпели, второй могут и обозлиться!
Поблагодарил Волх ламанок и осторожно побрел в сторону, где должен был найти человека. Отчего ламаны так добры с ним? Неужели неправда, что говорят о них: будто разбойничают они по лесным дорогам, будто грабят они обозы торговые из Южной Полмы? Никогда Волх не думал о ламанах плохо, даже когда Гнежко гневался на очередное нападение на торговцев. Размышлял княжич тогда так: «Не оттого ли ламаны нападают, что все еще обиду держат на вильчуровых наследников? Не оттого ли разбойничают, что сердятся на людей, занявших их землю? Разве сами люди не охраняют свои границы?». Но не были ламаны, какими увидел их Волх, похожи на разбойников и разбойничьих жен. Приветливы они были и терпеливы, только старуха Лоухи ворчала, но разве не ворчала бы любая другая старуха, свались на ее плечи раненый человек?
Волх снова вошел в Аркадак, осторожно пробрался сквозь кусты и нашел Шатуна. Тот сидел на корнях могучего дуба и строгал палку. Его окружали ламанята, совсем крошечные, и молодой ламан постарше, у которого не было еще густой зеленой бороды, только поросоль на щеках и остром подбородке. Зеленые волосы его, убранные назад, украшали птичьи перья, а за ухо была заткнута тонкая осиновая веточка с пожелтевшими листьями.
– Однако оказался ты крепче, чем все мы думали, – приветствовал Волха Шатун, улыбаясь своей чуть грустной, но светлой улыбкой. Будто осеннее солнце было его лицо – приветливо, но уже холодно. Казалось, многое испытал этот человек и многое повидал.
– Здравствуй, Шатун, – поздоровался Волх и осторожно опустился на поваленное бревно рядом. Ламанята вокруг зашептались, украдкой поглядывая на человека испуганными глазками. Похожи они были на маленьких совят – взъерошенные, круглоглазые, с маленькими носиками, что клювиками. В волосах у девочек вплетены веточки, на шеях мальчиков – деревянные обереги. Не боялись ламаны лесных духов, в дружбе с лесавками были, потому не было на их одежде никаких