он первый просматривал почту – газеты, журналы, читал, потом давал нам. Заходила к нам Юлия Прокопьевна Малявина, пожилая женщина, наиболее яркая фигура из всего Аркита. Она знала киргизский язык, может быть даже лучше самих киргизов, знала их пословицы, поговорки, пела киргизские, русские, украинские песни, преподавала в школе, занималась огородничеством, пекла хлеб, угощала нас и хлебом и плодами своего огорода. Она первая почувствовала холодок нового времени… Заходила баба Маруся, снабжавшая нас яйцами и некоторыми продуктами. Она была очень набожной, одевалась плохо, грязно, выглядела нищенкой… Приходил медбрат Болот, он при необходимости делал уколы Александру и маленькому Антону. Необходимость эта возникала часто. Даже если Александр и называл его «плохой дядя», он был, я думаю, что и продолжает быть, безотказным и добрым человеком. Заходил Кенеш, пожилой немного грузный человек, высокой врожденной культуры, лаборант А. Прусакова, а заодно, заведующий складом научного инвентаря. Он сильно страдал от ежегодных сенокосов, куда его постоянно отправляли на месяц и даже больше… Заходил Авган, охотник и браконьер. Он нередко стучался ночью, приносил дичь, как правило, что-то от кабана. Взамен ничего не брал, он просто делился излишками. Иногда просил лошадь. Авган много раз выручал нас и лепешками и дичью. Приходил Жеден, казах, работавший главбухом. «И зачем вы покинули такой большой город Иркутск и приехали в эту дыру?» – искренне говорил он, выслушав нашу историю. «Вы не знаете, что вас здесь ожидает». Он открыл нам «национальный вопрос», и мы впервые узнали, кто есть кто и почему это очень важно. «Как, вы не знаете кто здесь кто? Вы ничего не понимаете в жизни», и он стал нас просвещать. За примерами далеко не шел, он называл хорошо знакомые нам имена и комментировал: «Этот – бухарский еврей, он хитрый, себе на уме и держится около начальства». «А этот – еврей из Москвы. Он нашему бухарскому еврею не чета, тот его в два счета обставит. Но он здесь долго не просидит, его что-то вынудило из Москвы уехать. А этот – чистокровный узбек, он тут над киргизами голова, над казахами он, конечно, был бы никто. А вот эта семья – хохлы. Они похитрее русских и более зажиточные. Русских здесь богатых почти нет, а вот хохлы все зажиточные… Все национальности, чем дальше на юг, тем менее цивилизованные. В древности наоборот было. Самые цивилизованные казахи, затем узбеки идут, киргизы, потом уж туркмены, а самые дикие таджики, они в горах совсем одичали…» Он рассказывал интересное и поучительное, сидя на лавочке, под сиренью, потягивая чай, держа в обозрении контору и часть улицы. Рассказывал о своих командировках в Москву: «Я сразу к самому главному не иду, сначала обойду всех заместителей, узнаю как дела, что есть на складах, чего нету, договорюсь с ними, потом иду к главному, прошу, что нужно, он, конечно, вызывает заместителей, а я с ними уже договорился…». Жиден проработал недолго, через три года с огромным багажом нажитого он покинул Аркит, уехал в родной Казахстан.
В те первые месяцы
