жаре, посадив машину где-то в степях Ферганской долины. Летели над высокогорьями, над 6-тысячными вершинами высочайшего Алайского хребта. Развернулись на ущелье Сох, туман застилал перевал. Снова вышли на Кара-Суу (алайскую), летим над отрогами, какими-то демоническими нагромождениями скал, снегов, безжизненных трещин. Все сложено из льда, камня, лишь значительно ниже, в зарождающихся долинах видны красновато-бурые пятна вегетации. Куда? Где? Дрожа от холода, я перестал писать, засунув руки в карманы… И другой эпизод. Мы летим на Ми-8. Ближе к хвостовой части просторного салона находится прикрепленная к полу большая емкость с горючим. Она была почти полная, и горючее просачивалось, через неисправный кран внизу емкости, растекалось по полу. Там поставили пиалу и горючее капало в неё. Наш начальник ворчал, видя в этом реальную опасность пожара, пилоты покуривали, открыв дверь, подставив к проёму табуретку, а наши храбрые женщины – Людмила Ефимовна Маркова и Галина Григорьевна Малыхина – не на шутку развеселились. Грустное и смешное рядом. Я отвернулся к иллюминатору и больше не поворачивался, чтобы не видеть этого безобразия. Вот что я записал, пролетая Унгар-Тюте: «…то же самое можно сказать и о кряже, прикрывающим район Наная от Ферганы. В начале июня северные пологие его склоны имеют зеленовато-бурый аспект полынников. Южные экспозиции бурые, точечно-зеленые, это эфемеретум, с куртинами вишни тяныпаньской. Верхняя часть кряжа разряжено-закустарена, с редкими деревьями абрикоса или боярышника. Примыкающая к долинам часть предгорий с кошарами, дорогами и поселками, имеет характерный аспект бородачевой формации. В другой конечности, со стороны Ферганы, в нижней части этого горного сооружения видны густые лесные насаждения – несомненно, посадки…»
Горы Бозбу-Тау не являются продолжением соседних гор Узунахмат или Чаткальских. Это небольшие останцовые горы, отрезанные от названных хребтов широкими межгорными долинами и глубокими ущельями. Они протянулись параллельно Чаткальскому хребту, по южной окраине Тянь-Шаня. Один из киргизских авторов, Т. Касымбеков, писал, что народ называет Бозбу горой-матерью. Издали она напоминает юрту: «Гора Бозбу высится одиноко, не соприкасаясь ни с одной из близлежащих гор. Летом на вершине её нет снега, гора всегда как будто одета легкой дымкой и в любое время года увидишь над ней небольшое облачко. Уплывет одно – появится другое. Благодатным, животворным дождём, поливают эти облака земли прекрасной Ферганы… На самой вершине горы, есть озеро – как тюндюк на юрте. Называют его Тулпара…». Вокруг озера в старину стояли киргизские юрты и паслись отары овец. Это древний антиклинальный кряж. Слово «боз» не имеет в тюркских наречиях однозначного перевода. Все они близки, в каком-то смысле и означают что-то однородное – серый, голый, безлесный, степь или даже залежная земля, а также мгла в воздухе, в жаркий день. Удивительно, как они в точности характеризуют эти горы, дополняя друг друга. Если рассмотреть карту района, можно увидеть, что Бозбу-Тау прикрывают угол, образуемый
