Пытаясь прогнать навязчивый образ, перевернулся на другой бок. Попробовал не думать ни о чём. Вроде получилось. Ненадолго. Вот уже опять он смотрит в заплаканные глаза необычного цвета земной сирени. Они надвигаются. Уже видны самые мелкие, различимые лишь в такой близи детали. Более тёмные зрачки расширяются, обволакивают, и он проваливается в них, как в омут, погружаясь всё глубже, глубже…
Резко подскочив, едва не свалился с кровати. Фу, чёрт, приснится же…
Глянул на хронометр. И двух часов не прошло. Снова укрылся одеялом, пробуя настроить себя на сон. Не выходит. Даже глаза не закрываются. И что теперь? Лежать и тупо пялиться в потолок?
Решение принял неожиданно быстро, словно кто-то игриво толкнул в бок, подначивая: «Ты будешь валяться или сходишь посмотреть на её свадьбу? Она сегодня, между прочим, замуж выходит!»
Уже одетый в камуфляж, набивая сумку продуктами, какие только удалось найти на кухне, Данила быстро соображал: «Так, дистушка при мне. Фредерик не удосужился забрать. Забыл, наверное. Вот и хорошо. Все равно днём до меня никому тут дела нет. Народ потянется в храм часа через полтора. Успею залезть в БМД. Оттуда всё и посмотрю. Если до ночи выйти не удастся, ничего, посижу там, пока Смит не придёт. Ага, надо ему записку оставить, чтобы бучу не поднял».
Торопливо начеркав несколько строк, без лишних подробностей сообщая, что заранее отправился к храму, Крючков закинул сумку на плечо и, шурша по камням подошвами десантных ботинок, нырнул в темноту тоннеля.
* * *
День выдался жаркий. Хоть бы одно облачко проскользнуло по небу, пусть ненадолго, но погрузив рыночную площадь в спасительную тень. А то совсем уж мочи нет. И лицо под этими тряпками потеет, и глаза слипаются.
Вредный Мацкевич не дал поспать ни минуты, снова отправив Смита в город, едва закончили с эвакуацией базы. Свежие сведения ему подавай. Какая тут, к чертям собачьим, разведка, если мозги текут, как топлёное масло!
Смит уже сто раз пожалел, что пристроился рядом с лавкой оружейника, здоровенного по меркам фростиан детины, хоть ростом и не выше Фредерика. Верхнюю часть его лица скрывала металлическая полумаска, только бледные губы видны, обрамлённые седеющей бородой и усами. Уже то, что простолюдин пользовался маской, а не обмотками, говорило о нём как о первоклассном Мастере.
И в самом деле, мечи с доспехами, разложенные в лавке, радовали глаз хищной грацией идеально правильных форм и завораживающей красотой отделки. Наверняка и качество соответствовало, если хозяину позволялось ходить в столь изысканной личине.
Мастер хоть и разрешил незнакомому «ремесленнику» торговать поблизости, но под свой широченный козырёк, закрывающий от солнца, не пустил. Ещё и посмеялся, придирчиво осмотрев небогатый товарный ассортимент:
– Кто ж у тебя, мил человек, сейчас инструменты