«Почему здесь никого нет, вдруг воры?»
В комнате возникает молодой слуга, а может быть, раб. Красивый, босой, в рубахе тонкого полотна и просторных шароварах.
Якобу хочется как-то оправдать свое присутствие.
– Раб доктора Маринуса?
– Доктор платит мне жалованье. – Юноша чисто говорит по-голландски. – Я его помощник, минеер.
– Вот как? Я новый писарь, де Зут. А как твое имя?
Юноша кланяется учтиво, но без угодливости.
– Меня зовут Элатту, минеер.
– Ты из каких краев, Элатту?
– Я родился в Коломбо, минеер, на Цейлоне.
Якоб теряется от его вежливости.
– Где твой хозяин?
– Наверху, в кабинете. Если угодно, я за ним схожу?
– Не нужно. Я сам поднимусь, представлюсь.
– Да, минеер, но доктор предпочитает принимать посетителей внизу…
– Он не будет против, когда узнает, чтó я ему привез…
Высунув голову в люк, Якоб рассматривает длинный, прекрасно обставленный чердак. Примерно посередине стоит клавесин доктора Маринуса – в Батавии об этом инструменте рассказывал Якобу его приятель, господин Звардекроне; будто бы это единственный клавесин, добравшийся до Японии. А в самой глубине сидит за низеньким столиком огромный, как медведь, краснолицый европеец лет пятидесяти, со связанными в хвост седоватыми волосами, и рисует огненно-рыжую орхидею.
– Добрый день, доктор Маринус! – окликает Якоб, стукнув по откинутой крышке люка.
Доктор в рубахе с распахнутым воротом не отвечает на приветствие.
– Доктор Маринус? Очень рад наконец-то с вами познакомиться…
Доктор как будто не слышит.
Писарь повышает голос:
– Доктор Маринус? Простите за беспокойство…
Маринус раздраженно сверкает глазами:
– Из какой крысиной норы вы вылезли?
– Я прибыл на «Шенандоа», четверть часа назад. Меня зовут…
– Я разве спрашивал, как вас зовут? Нет, я спрашивал про ваше fons et origo[1].
– Домбург, минеер. Приморский городок в Зеландии, на острове Валхерен.
– Валхерен, говорите? Я был как-то в Мидделбурге.
– Я в Мидделбурге получил образование.
Маринус