Но вернемся к яростному, кровопролитному бою за освобождение Тихвина, который шел всю ночь на 9 декабря. После полуночи наши подразделения совершили мощный рывок и ворвались в центр города. Первым на центральные улицы вышел 60-й полк, который натолкнулся на бешеный огонь. Пришлось залечь, подтянуть артиллерию. Как только орудия прямой наводкой ударили по огневым точкам гитлеровцев, враг заколебался. Пехота воспользовалась этим и устремилась вперед. Сопротивление противника было сломлено. К тому же и с северо-востока в город вступили части 191-й стрелковой дивизии полковника П.С. Виноградова, которые опрокинули оборону немецко-фашистских захватчиков на своем направлении.
Теперь враг уже не помышлял удержаться в Тихвине, а стремился спасти от полного уничтожения свои разбитые войска. Гитлеровцы бежали в сторону Будогощи и Волхова, бросая вооружение, боеприпасы и автомашины. Примерно к пяти часам утра 9 декабря 1941 года Тихвин был полностью очищен от оккупантов.
Преследование, которое развернулось по всем дорогам, не позволило фашистам совершить еще одно гнусное преступление. В ту ночь на западной окраине города они согнали в один из сараев детей, женщин и стариков из подозреваемых в связи с партизанами семей, заколотили двери, поставили к ним автоматчиков. Заключенных ждала неминуемая гибель, но пришло спасение: на заре у сарая разгорелась стрельба, раздались крики «ура». Советские люди были освобождены.
Из дневника генерал-полковника Ф. Гальдера, запись за 10 декабря 1941 года:
«Группа армий “Север”: наши войска оставили Тихвин… Ленинград постепенно приближается к своему падению»[10].
С рассветом в Тихвин прибыл К.А. Мерецков. Он сердечно поздравил нас с одержанной победой. От вокзала мы прошли с ним по городу. Многое за годы, истекшие с тех пор, не удержалось в памяти, но только что освобожденный Тихвин и ныне как бы стоит перед глазами. Может быть, потому, что это был первый город, за который сражалась 65-я дивизия. Потом были другие города, освобожденные от врага, но впечатление от Тихвина осталось самым сильным.
Командарм часто останавливался, всматриваясь в опаленные огнем сражения здания, в разбитую немецкую технику, о чем-то думал… На дороге лицом вверх лежал труп фашистского солдата. На животе тускло блестела пробитая пулей пряжка пояса с надписью «Gott mit uns». Мерецков заговорил:
– Ну вот, товарищ Кошевой, теперь враг отступает. Я думаю, что мы помогли не только Ленинграду, но и столице. А поворот происходит не только здесь. Он идет на всех фронтах. Гитлеровцы еще сильны. Борьба предстоит тяжелая и долгая,