– Я, конечно, видел эскизный проект, но не думал, что все получится столь уютно, – добавил Ярослав. – Это рассчитано на одного?
Каюта и впрямь больше напоминала просторную комнату, даже обстановка мало напоминала космическую и была максимально приближена к земной – низкая тахта вместо откидной койки, треугольный столик из тех, что называют журнальными, несколько кресел в модной полосатой обивке, этажерка для книг и даже разлапистая подставка для горшков с цветами, сейчас пустующая.
Пока Зоя готовила чай в закуточке небольшой кухни, где на электроплите можно было вскипятить чайник, сварить кофе, разогреть консервы для перекуса, журналисты прохаживались по каюте, изучая обстановку. Бесцеремонный Роберт даже улегся на тахту, проверяя мягкость космического матраса.
Ярослав перебирал книжечки на полке – самые настоящие, бумажные, а не микрофиши, которые приходилось читать с помощью светового планшета. Ади оседлал стоящий в углу вычислитель новейшей марки на двенадцать регистров и педальным сумматором, что позволяло гораздо быстрее осуществлять расчеты. Пан Станислав развалился в кресле и что-то уже строчил в блокноте.
Когда все расселись и принялись прихлебывать чай и хрустеть крекерами, Зоя, слегка расслабившись и уверенная, что с набитыми ртами журналисты ни о чем в ближайшие пятнадцать минут допытываться не будут, неожиданно попала под перекрестный огонь вопросов. Даже журналистка «Работницы» не давала ей никакого послабления, въедливо интересуясь подробностями трудовой, военной и космической биографии Зои, а также вворачивая вопросики о личной жизни. Зоя пыталась отвечать – порой невпопад, часто – неловко и по ее личному ощущению – глупо.
– Как будет проходить наш полет? – Зоя жадно уцепилась за вопрос Ярослава, который опять явно пришел ей на помощь. – Предполагается семь этапов. Первый этап – это, конечно же, старт комплекса с околоземной монтажной орбиты и разгон до гиперболической скорости.
Перелет с Земли до Марса включал два этапа – так называемую раскрутку, то есть отлет от Земли до границы действия ее поля тяготения и выхода в точку, именуемую космическим экватором, – где поля тяготения Земли и Марса уравновешивали друг друга. Затем наступал этап скрутки – «Красный космос» совершал маневр поворота маршевыми двигателями в сторону, обратную вектору его скорости, чтобы затем, сбрасывая скорость по скручивающейся спирали, выйти на орбиту искусственного спутника Марса. К Марсу запускался исследовательский поезд, а корабль продолжал оставаться на орбите, ожидая возвращения экспедиции с поверхности планеты. А дальше полетная эволюция совершалась в обратном порядке – сход с орбиты, набор гиперболической скорости, раскрутка, скрутка и пересечение орбиты Земли. Оттуда, из точки наибольшего сближения с планетой, экипаж на КВЗ отправлялся к Земле, а «Красный космос» продолжал полет к Венере. Там ему предстояло в автоматическом режиме выйти на ее орбиту и стать базой для будущего штурма Утренней звезды,