пряди за ухо, а второй рукой держал за талию. Занятием на следующие 3 дня было размышление о том, где он научился так целоваться и бесшумно подкрадываться. Я бы целовала его до онемения губ. Он отрываясь от меня прошептал: "Какая же ты красивая". В любой другой момент эта фраза заставила бы меня рассмеяться, но я была слишком занята тогда, чтобы думать об этом. Он посмотрел на меня блестящими глазами и, взяв меня за руку, предложил вернуться к отрядам. Наши пальцы сцепились в замок, и тогда это казалось своеобразным символом. Чертовы красавчики, что они делают с женским мозгом. Жалуются потом на отсутствие у нас логики, не подозревая, что сами ее разрушают. На тот момент я не могла произнести ни слова и я не ушла в себя, я ушла в него. Я думала, о его любимых фильмах, музыке, цветах, но вопросы о них не задавала, не желая разрушать молчаливое спокойствие и романтическую идиллию. Только вечером этого же дня, когда вернулась с похода до меня дошло, что я действительно влюбилась. Прежде чем это понять, я пересказала все Вике, она посмеялась, ждав явно большего после поцелуя в густом сосновом лесу. Как бы я не пыталась отогнать мысли об Эдди, получалось, что я больше о нем вспоминала.
