Прикосновение к обнаженной спине вырвало из сновидений. Кожа сию секунду стала необычайно чувствительной. Отвечая на призыв, тело наполнилось приятным томлением. Не открывая глаз, Любимова развернулась. Чужие ладони продолжили изучение, дразня, лаская. Играясь, язык облизал приоткрытый рот, крыльями бабочки прошелся по лицу, спустился к шее. Все ниже и ниже, по груди, животу, бедрам, вынуждая ее раздвигать колени, открываться навстречу прикосновениям. Коварный мучитель двигался медленно, заставляя ее кусать губы, стонать в голос и безумно жаждать, чтобы он, наконец, достиг самой чувствительной точки ее тела.
И вот, спустя тысячелетия сладкой пытки, это случилось. Первое прикосновение было подобно электрическому разряду. Рада выгнулась, задыхаясь от наслаждения.
Желаемый предел был так близок, еще чуть-чуть, капелька и, она нырнула бы в блаженный водоворот. Вот только коварный мучитель оставил ее прямо на границе: изнывающую, горячую, неудовлетворенную.
– Еще! – простонала она, не в силах терпеть одиночество. – Не уходи!!!
Когда отчаяние готово было поглотить ее всю, приятная тяжесть, наконец, вдавила Раду в матрас. А потом горячая плоть скользнула между влажными складочками, заполняя ее до конца.
– О да! – простонала она, помогая бедрами.
– Открой глазки, – прошептал знакомый голос. – Ну же, кошечка моя, открой.
Не в силах сопротивляться, она подняла веки и едва не закричала. Устроившись между ее коленей, ритмично двигал торсом Александр. Взъерошенные черные волосы, намокнув, отливали, синим, янтарь глаз обжигал каленым железом.
– Саша? – дрогнула она, не веря увиденному.
И правильно. Внезапно образ Вольного поплыл, смазался. Темные пряди стремительно рыжели, радужка становилась серой. Наслаждение ей дарил вовсе не Александр, а Максим.
Рада зажмурилась, а после резко распахнула веки, вот только картина не поменялась. Внезапно затошнило. Оттолкнув мужчину, она слетела с кровати и, не разбирая дороги, помчалась в туалет.
Дверь ванны захлопнулась автоматически. Колени дрогнули, и Рада сползла на пол, в бессилии обхватив голову руками.
Дернулась ручка, она взвизгнула.
– Радка! – крикнули голосом любовника. – Да что с тобой?!
Не в состоянии внятно ответить, молчала.
– Рада! Открой дверь!
– Тошнит. Вчера съела что-то несвежее, наверное, – ответила она, тщательно проговаривая слова. – Скоро будет лучше.
– Через пять минут не откроешь эту дурацкую дверь, найду, чем выломать, – пообещал Максим и удалился.
Любимова открыла кран. Набрала в ладошки холодной воды и умыла пылающее лицо, не удовлетворившись, засунула голову прямо под струю. Встала – висящее напротив зеркало честно отразило ее не слишком презентабельный