– Лизавета Дмитриевна, но мы пойдем, – и Глаша, осторожно освободившись от, так и лежавшей на ее талии, руки Ивана взяла своими узкими пальцами его широкую ладонь-лопату.
– Да уж, не задерживаю более, – а что оставалось делать, только и вздохнула Лиза. Иван с Глашей рука об руку пошли к реке, теряясь за ярким пятном пространства, захваченного у ночи огнем костра, туда, в сумрак ивовых ветвей, которое надежно спрячет их от ненужных сейчас посторонних глаз, и лишь они, наедине, и только их глаза в глаза, и взволнованное дыхание, и бешеный стук сердца… Хорош! Вдруг одернула себя Лиза, что за кисельные мысли из кого-то французского романа. Лиза чуть нахмурилась, возвращая себя в окружающее… и неожиданно отчетливо, по-настоящему и совсем не романно, чувство какой-то легкой грусти и может даже… да, грешно, но правильно – зависти, неожиданно наполнило ее душу. Но она упорно качнула головой, стряхивая с себя это наваждение, и со звонким смехом привычно, разбивая с ходу, встроилась в живую нить хоровода, который вился вокруг большого костра.
– О, барынька, наконец-то, – приветствовал ее Петр, оказавшийся с одной стороны разорванного ею круга, – а я уж думал, куда запропали, и как это – праздник без вас, кому чучело жечь, я ж никого без вас к соломенной кукле и близко не подпущу.-
«Ну и, слава богу, что сразу и не приметил, иль отходил, куда за надобностью», – понеслись мысли в голове. Она и смотрела, уж больно смела Глаша была, уж больно вольно рука казака обнимала бока девушки, были бы рядом глаза брата…
– Поберегись! – зычный крик оторвал Лизу от всего, что так занимало ее до этого. Она, с пылающими от возбуждения предстоящего зрелища глазами, рванула на самый край берега, чтобы охватить всю картину, всё это действо, занимающее ее всегда не меньше сжигания под гаснущими утренними звездами соломенного чучела. И не сдерживая себя, подпрыгивая, толкаясь босыми ногами в мягком, чуть прохладном, но таком ласкающем песке, в толпе таких же возбужденных, гомонящих молодых парней и девчат, она жадно смотрела, как пылающее колесо огненным вихрем покатилось по склону вниз к реке, следом второе и уже дружным ревом, заведенных действом, глоток, встретили третье и толпа молодежи, всей энергией молодых, полных активной жизненной силы тел, с вигами и хохотом, помчалась вслед огненному чуду, влетая в воды реки, в которых, шипя, гасли горящие колеса, исходя тут же растворяющимся в ночи облаком пара. Молодежь, визжа, барахталась в воде, старательно создавая босыми ногами столбы брызг. И уже купание с головой, и уже незатейливая игра брызг с предметом сердечного интереса, на которого ранее был «положен глаз», в процессе обмена острым словцом у костра и одновременно, окатывая всех попавшихся под руку, или правильней, под устроенную рукой