Войдя в неф аббатства, где собрались гости, Виктория на мгновение замешкалась. Никогда прежде она не бывала на коронации, поэтому не ожидала увидеть столь ослепительное убранство. Стены задрапированы багряными и золотыми тканями, золотая утварь сияет на алтаре, мерцают золотые нити на ризах духовенства и парадных мундирах дипломатов, наряды знати переливаются так, словно их обрызгал дождь из бриллиантов. На этом фоне грациозная, совсем еще детская фигура королевы казалась особенно трогательной. Когда она заскользила по восточным коврам, устилавшим пол, у многих перехватило дыхание.
По окончании торжественного гимна мальчишки из Вестминстерской школы, следуя традиции, поприветствовали королеву на латыни. Виктория преклонила колени у алтаря. Архиепископ Кентерберийский провозгласил ее «истинной королевой сих земель», и гости, как эхо, отозвались громогласным «Боже, храни королеву!». Последовала торжественная служба и проповедь епископа Лондонского, после чего королева поклялась хранить верность Богу и защищать протестантство.
Под звуки гимна Veni Creator Spiritus Виктория удалилась в часовню Святого Эдуарда, «тесное и темное местечко позади алтаря», где ее переодели в золотую тунику поверх простого льняного платья. В таком виде, с непокрытой головой, она уселась на трон Святого Эдуарда. Четыре рыцаря ордена Подвязки распростерли над ней золотое покрывало, и архиепископ совершил обряд помазания священным маслом, «как был помазан царь Соломон»[50].
Наступило время самой торжественной части церемонии – возложения короны. Но если до того церемония проходила как-то уж слишком гладко, без огонька, то теперь сплетники могли поупражняться в злословии. Началась настоящая неразбериха. Епископы запутались в протоколе, и их замешательство не укрылось от королевы. «Скажите, что же мне делать дальше, а то никто из них не знает», – шепнула она Джону Тинну, помощнику настоятеля аббатства.
На плечи ей накинули золотую мантию и вручили скипетр. Несмотря на тихие протесты королевы, архиепископ нацепил ей рубиновое кольцо не на тот палец, едва не расплющив фалангу – после церемонии пришлось отмачивать руку в ледяной воде, чтобы его снять. Епископ Даремский не вовремя отдал ей державу, такую тяжелую, что королева чуть ее не уронила.
Однако само возложение короны прошло великолепно. Корона Святого Эдуарда, которой впервые короновали Карла II, оказалась слишком велика для молодой Виктории, поэтому извлеченными из нее рубинами и сапфирами украсили новую корону. Когда она увенчала изящную головку Виктории, лорды и леди надели свои золотые венцы, пуская по стенам солнечные зайчики. На улице грянули ружейные залпы, им вторили пушки в Тауэре, и весь Лондон загрохотал от радости. В королевской ложе рыдала