Секта. Микаэль Катц Крефельд

стеклянную дверь, Томас прошел вглубь супермаркета, где царила приятная прохлада. В зале почти не было посетителей. Томас взял корзинку и для вида кинул в нее две-три пачки первых попавшихся товаров. Возле длинных холодильных прилавков он догнал семейство Нильсонов с полной тележкой покупок. Томас пошел следом за ними по магазину, держась на несколько шагов позади. Нагруженную тележку толкала перед собой женщина, а Карстен плелся за нею, стуча деревянными подошвами летних сандалий. Лицо у него было распаренное, и он то и дело хватался за воротник, который не давал ему повернуть голову. Каждый раз, когда нужно было посмотреть направо или налево, ему приходилось поворачиваться всем туловищем. Эти движения придавали ему вид робота, исполняющего брейк-данс. Когда они дошли до отдела, где продавались напитки, Карстен ткнул сынка в бок и велел ему взять упаковку «слоников».

      – Сам возьми, – буркнул мальчишка, не отрываясь от планшетника.

      Карстен вырвал у него из рук планшетник и, нагнувшись, приблизился почти вплотную к его лицу:

      – А ну сейчас же отдай! Отдай, говорю, эту дрянь! – заорал на сына Карстен, налившись краской.

      Покосившись на планшетник и убедившись, что тот находится вне пределов досягаемости, сын шагнул к полкам и протянул руку за упаковкой бутылок из первого ряда. С усилием он вытянул одну.

      – Ой, пап, она же тяжеленная!

      – Сказано тебе – «слоники»! – рявкнул Карстен и ткнул пальцем в упаковку пива со слонами. Мальчишка отпустил первую коробку, поплелся, куда было указано, и достал нужную. Мать подхватила с другой стороны, и в четыре руки они уложили упаковку в тележку.

      Они отошли от полок, и Томас проводил их глазами. Он уже знал, что Карстен, хотя и не блистает умом и его ай-кью не превышает среднего уровня даже среди рокеров, все же достаточно сообразителен, чтобы не рисковать понапрасну страховой премией. Томасу, в общем-то, было наплевать на убытки страховой компании и даже на бонус, обещанный за разоблачение мошенника адвокатом, на которого Томас сейчас работал, просто он не мог стерпеть, что этот Карстен того и гляди обведет его вокруг пальца и оставит в дураках. Томас на дух не переносил татуировки и надписи на спине. Он достаточно насмотрелся на таких негодяев, отправляя их за решетку, когда еще служил в специальном отделе полиции. Черта с два он допустит, чтобы эта крыса Карстен, этот наглец, плюющий на все и вся, награждающий жену фингалами, без всякого на то права огребал деньги, – ни шиша он не получит!

      Бросив корзинку, Томас поспешил к выходу. На парковке он достал из кармана монету и направился к навесу, под которым в два ряда, штук по десять в каждом, стояли тележки. Оставив куртку с капюшоном и камеру лежать на асфальте, Томас протиснулся в узкий проход между рядами. Подобравшись к последней тележке, он опустил в щель автомата монетку и высвободил весь ряд. Упершись одной ногой в заднюю стенку навеса и потянув за ручку тележки, которая стояла с краю, он с усилием толкнул их все. Вереница