Вавилон. Маргита Фигули

закрепил ремешки сандалий и подвязал полотняную рубаху, не закрывавшую даже колен. Затем он пригладил рукой волосы на голове и бороду, снял с гвоздика шапку, чтобы защитить голову от солнца, и отправился в путь.

      В дверях он обернулся:

      – Да хранит тебя Энлиль!

      – Да хранит он и тебя, – прошептала Нанаи совсем тихо. После его ухода она по-прежнему глядела через проем двери на поля за деревней.

      Вдруг ей показалось, что в тишине раздался далекий стук копыт. Он затихал, потом усиливался, то прекращался совсем, то возникал снова, пока где-то поблизости не заскрежетало черпательное колесо на канале, заглушая все прочие звуки.