Он вернулся в кабинет. Офис «Столичного географического клуба» размещался на первом этаже старого дома на Чистых прудах. Маленький офис – маленькая фирма. Маленькая фирма – трудная жизнь, акулы-конкуренты, кризис, налоги, убытки… Взгляд его заскользил по географическим картам, которыми, как и в его собственной холостяцкой квартире, в офисе были залеплены все стены. Нетрадиционный туризм. Куда только не бросали их за эти годы его маршруты! Когда поступал заказ на очередную нетрадиционку, когда появлялись деньги, как они все оживали! Но в последний год все это было так редко, что…
Мещерский покосился на телефон. Есть ведь что-то очень важное, что он должен сегодня сделать и не забыть. Он сунул руку в карман пиджака, извлек черную с золотом визитку. Ах, вот оно что… Возможно, от обладателя этой визитки зависит то, что у «Столичного географического клуба» появятся на ближайшие полгода такие планы, о которых в глубине души мечтает каждый мало-мальски опытный туроператор.
И надо же, это полезное и выгодное знакомство произошло тоже там, в стенах института. Господи, ведь сначала все так удачно складывалось, пока….
Мещерский напряг память. Вчера сквозь водочный туман он краем уха слышал, как Кравченко излагал все происшедшее на вечере в институте Кате. Потом он и сам пытался рассказать ей, заикаясь и захлебываясь от волнения, клянясь, что все правда и что он видел все собственными глазами, но…
Истинно говорят: в словах правды нет. Одно и то же событие можно передать совершенно по-разному. Все было совсем не так, как рассказывал Кравченко. Все было не так, как рассказывал он, Мещерский. Все было…
– Серега! Да это же Серега Мещерский! Старик, ну ты даешь! Усы отпустил! Слушай, а про тебя ребята болтали, что ты где-то в Оммане, вроде застрял там по контракту. А ты вот он где! И даже тропического загара не приобрел.
Сквозь шумную толпу собравшихся на юбилей своего ректора выпускников «Лумумбы» к Мещерскому проталкивался не кто иной, как Михаил Ворон – «Мишуля, лучезарная личность четвертого курса экономического факультета». Его гениальные курсовые по истории политучений и международному торговому праву перед экзаменами перелизывал весь поток. Ворон получил красный диплом и остался на кафедре. На много лет их пути разошлись. И вот… Что делает время! Мещерский отлично помнил, каким румяным, кудрявым разбитным живчиком всегда выглядел Мишуля. Он был из семьи дипломатов. Родители его годами жили в загранке. Мишуля отличался острым умом и совершенно особым чувством юмора. Мещерский и Кравченко как-то однажды влипли с его легкой руки в одну историю, которая сразу стала университетской байкой.
На четвертом курсе они опаздывали на лекцию, попались в «сачке», служившем курилкой, старосте группы, а им оказался студент из Туниса.