Заслоняя нас, из воздуха ночи возникла огромная полупрозрачная фигура толстого голого человека с головой слона. Один удар бивнем – и Голем едва не проломил спиной стену ближайшего дома! Слоноголовый бог индусов улыбнулся нам и растаял так же неожиданно, как появился…
Пока я в отчаянии пыталась привести в чувство супруга, со стороны кладбища раздался торжествующий кошачий вопль! Храбрый Профессор наконец поймал крысу, пытавшуюся сигануть в темный подземный провал. В последнюю секунду он (как сам потом рассказывал) буквально одним когтем ухватил ее за хвост и вытянул на поверхность. И тут наступил момент истины…
– Минуточку, – по-человечески крикнула крыса, – зачем столько агрессии? Таки мы обо всем можем договориться…
Больше она ничего не успела сказать – кот ребром лапки одним каратистским ударом сломал гнусной твари шею. Я догадалась, что все кончено, потому что Голем вздрогнул, попытался подняться и рухнул, растекшись по мостовой жидкой коричневой глиной. Искать таинственную букву для стирания теперь не было нужды…
Йозефов квартал мог спать спокойно. Мы с Алексом встали и, пошатываясь, пошли искать кота. Наш герой тяжело дышал, распластавшись в полуобморочном состоянии среди развороченных могил. Рядом лежал холодеющий труп мужчины в национальной еврейской одежде.
– Это и была наша крыса? – тихо спросила я у Профессора, все еще поддерживая морщившегося от боли командора.
Кот устало кивнул.
– Он хотя бы успел раскаяться перед смертью?
– Не знаю, скорее всего нет. – Агент 013 поднял на меня утомленный взгляд. – Он пытался со мной о чем-то договориться, что-то предложить… Но я – не ты, я не вступаю в переговоры с преступниками.
– Ну и ладно, – вздохнула я. – Да, кстати, прости, что я тебя так… невежливо, Мурзиком назвала и «фас» сказала… как собаке.
– Ничего, это же в пылу боя. А в бою все прощается, детка.
– Спасибо, Пушистик… ой, в смысле спасибо, напарник. – Я дружески пожала коту лапу.
Мы опять победили. Над высокими ратушами разливалось розовое сияние раннего чешского рассвета…
А уже в шесть утра к нам заявилась та же делегация еврейских старейшин, правда без главного раввина. Они выслушали наш короткий доклад, отметили останки глиняного Голема, приняли у меня с рук на руки две красные бусинки и внимательно осмотрели тело колдуна, виновника всех их бед. Он лежал, уставившись в небо невидящим взглядом, характерный крысиный нос заострился, оттопыренные уши обвисли, а на губах змеилось недосказанное проклятие…
– Кто-то из ваших? – спросил командор.
– Увы, да…
– Значит, виноваты сами евреи?
– Ой, нет! Ибо он не еврей.
– Как это не еврей? – возмутилась я, демонстративно указывая на пейсы и традиционную черную шляпу с полями.
– Он новообращенный, –