Январь
27-го. После обеда приехал г. Кампредон в глубочайшем трауре и передал его королевскому высочеству два письма, в которых извещалось о смерти матери регента Франции. По этому случаю траур при императорском дворе будет наложен уже завтра, а при нашем послезавтра. После 5 часов его королевское высочество с Измайловым и со всею своею свитою в величайшем параде отправился в Старо-Преображенское, где назначено было праздновать день рождения старшей императорской принцессы Анны. Мы нашли там императрицу, герцогиню Мекленбургскую, сестру ее – принцессу Прасковию и всех находящихся в Москва знатных дам, начиная с 10-летнего возраста, также множество мужчин. Все они уже заняты были танцами, продолжавшимися до 11 часов, когда приехал император, который перед тем пировал в нашей Слободе сперва у купца Конау, потом у молодого купца Мейера. Императрица в этот раз много говорила с его королевским высочеством, нашим герцогом, равно как и император, разговаривавший, впрочем, в продолжение короткого времени, проведенного им с нами, большей частью с приехавшим накануне из Франции послом Долгоруким. В то время как герцог в ожидании его величества прохаживался в передней, мы увидели там дочь несчастного Писарева, до того закутанную и убитую горестью, что ее почти нельзя было узнать. Она говорила с капитаном, который исправлял теперь должность обер-прокурора, и намеревалась, если будет удобный случай, пасть к ногам императрицы и просить за своего несчастного отца.
Портрет царицы в пожилом возрасте, одетой по новой европейской моде.
Художник И. Н. Никитин. 1720-е гг.
Царица Прасковья Федоровна (1664–1723) – русская царица, супруга царя Ивана V (с 1684 года), мать императрицы Анны Иоанновны
Между тем нам сообщили за верное, что у Шафирова уже вчера Брюс отобрал голубую ленту, а Мамонов шпагу; также что последний запечатал все шафировские и писаревские вещи и из первых уже несколько сундуков отвез в Преображенское. Прежде чем общество разошлось, полицеймейстер всем объявил, что послезавтра собранию назначено быть у его высочества, нашего герцога, и что гости обязаны явиться туда в черном платье. Обо всем этом мы ничего не знали до тех пор, пока г. Измайлов незадолго до означенной повестки не сказал его высочеству, что император приказал, чтоб ассамблея тотчас после него была у нас. Надобно было согласиться, несмотря