Иосиф был поэт от Бога,
Но, только путался слегка.
Трудна была его дорога,
Но, он в Раю наверняка.
В его стихах бежало время,
Он выбрал красных, шёл и пел.
Война снесла росток и семя,
Поставив точку и предел.
Майор, погибший в самолёте,
Под истребителя огнём,
Читал Лермонтова в полёте,
Так и погасли мысли в нём.
Сейчас мы многих позабыли,
Что были гордостью для всех.
А значит, мы себя избыли,
Под Петросяна вязкий смех.
Но, было сказано не нами,
Мы поименно вспомним их.
Тех, кто объяты смерти снами,
Но, жив всегда их гордый стих!
Под Макеевкой
Говорил солдат, я вернуся,
Вспоминай меня ты, Маруся.
Будем мы зоревать на рассвете,
И распишемся в сельсовете.
Не пришлось солдату вернуться,
Бой смертельный был, не очнуться.
А Маруся теперь старушка,
И просохла от слёз подушка.
Редко молодость вспоминает,
Как до смерти дожить не знает,
Ни врачей теперь, ни продуктов,
Кой-какой запас только фруктов.
В прошлый год ещё закатала,
Да осталось уж банок мало.
Хлеба нет, да и есть-то нечем.
Слава Богу, что век не вечен.
Молодая была – война,
И старуха – опять война.
Где же ты, Большая страна,
Та, которой старуха нужна?
Ажиотаж в Крыму
Самолёты, пилотаж,
А в Крыму ажиотаж.
Летунам у нас летать,
Вот такая благодать!
Столько женихов летят,
Переловим, как котят,
Форма новая у них,
Для любой летит жених!
Будут находиться здесь,
Вон, уже в газетах весть,
На любой и цвет, и вкус,
Как же тут не впасть в искус?
Красят девки местный клуб,
Приходи, который люб.
Нам годна любая масть,
С офицером не пропасть!
Закрутилось, там семья,
Муж, и с неба, вот он я.
С летунами можно в брак
И в семью без сор и драк.
Прилетайте, летуны,
Дни свободы сочтены.
Ждёт вас дом и политрук,
Да семейный тёплый круг!
Супружество
Два человека не в силах друг друга понять,
Предпочитая супруга пинать и пенять.
Просто возьми промолчи и забудь,
Нет, оскорбляют, браняться и против теченья гребут.
И, в результате, семейного лада разрыв,
Да, в отрицание мира, меж парою взрыв.
Хрен тебе ночью, меня не проси, я не дам.
Машка мне даст, пропадай чёрный твой чемодан!
Я для начала свободы по-скотски напьюсь,
К маме уеду, и с мамой обратно вернусь.
Я твою маму, по-пьяни, башкой в унитаз.
Всё, нет семьи,