Павах почувствовал, как в горле у него пересохло. Неужели Верховный Жрец говорил о Сенахте? О том, кого назвали предателем, чьё имя приказали забыть…
– Только… одно тело? – тихо переспросил он. – Больше ничего?
– Людские останки тебя, я так понимаю, не интересуют.
– Нет.
– Тогда действительно больше ничего.
– Искренне надеюсь, что ты ничего не утаиваешь от нас, мудрейший, – нахмурился Павах, и в его голосе зазвучали нотки угрозы.
– Утаиваю? – бальзамировщик рассмеялся, и голос его стал неприятным, колючим. – По силам ли тебе были бы таинства смерти, юноша, даже если б я действительно рассказал тебе всё, что знаю?
Рядом со служителем Ануи тенью возник большой пёс, чёрный с проседью. Павах невольно отступил на шаг. Он понял вдруг, что воины не помогут ему, что сейчас здесь были только он, жрец и этот пёс – вестник самого Стража Порога, читавшего в душах живущих любые секреты.
– Лучше тебе не возвращаться сюда больше, – вдруг посоветовал ему жрец. – Не знаю уж почему, но тебе не рады здесь.
– Я пришёл не по своей прихоти.
– Я понимаю. Но совет мой всё же прими… – жрец задумчиво посмотрел куда-то за спину Паваху и закончил: – А на твоём плече сидит чужая смерть. Вот почему ты дряхлеешь, несмотря на молодость тела.
Воин почувствовал, как кровь отхлынула от лица, а глубинный страх крепче сжал свои когти вокруг его позвоночника. В последнее время он и без того боялся оборачиваться, а слова жреца словно придали форму его безликим кошмарам.
– Я проклят? – прошептал он. – Ты видишь это, мудрый?
– Я вижу, но помочь тебе не в моих силах. Судия не даст мне на это дозволения. Возможно, ты сам знаешь, почему всё так, а не иначе, но мне о том неведомо, – бальзамировщик развёл руками. – Боги не всегда открывают Свой замысел даже жрецам.
– Я должен исполнить свой долг перед Владыкой, – сказал Павах.
Чувство долга придало ему силы бороться со страхом.
Жрец покачал головой.
– Вести доходят до нас медленнее, чем гружёные баржи – до дальних пределов Империи. Да ведь и мы сами – один из этих дальних пределов, чего уж там. Мы постараемся помочь Владыке, чем сумеем, в этом не изволь сомневаться. Это и наш первейший долг тоже – служить Богам и тому, кто воплощает Их Закон на земле.
Павах медленно кивнул, едва вникая в суть слов жреца, – сейчас его мысли занимало лишь то, что он не может сдержать свою клятву. Но фраза служителя Ануи о чужой смерти за плечом проникла глубоко в его разум, подпитывая страх.
– Так тебе передать мумию воина? – спросил бальзамировщик. – Над ней ещё предстоит поработать, но если Владыке угодно…
«Если же тебе доведётся найти останки предателя – сделай то, что повелит тебе справедливость…»
Император испытывал его, не иначе. Согласно Закону, останки Сенахта нужно было рассечь на части и бросить в пустыне,