– Рада слышать. Хотя бы ты остался жив, мой друг… последний свидетель страшного дня… Не думай, я не требую от тебя доклада, просто… – она с болью посмотрела на воина. – Просто мне очень тяжело без него, и я до сих пор не верю, что он не вернётся. Каждый раз мне кажется, будто я что-то упускаю в твоих словах.
Павах прижал девушку к себе чуть крепче, успокаивая. Она не плакала, только тихо вздыхала, доверчиво уткнувшись в его плечо, хрупкая и одинокая. Он не смел рассказать ей всего, не смел возвращаться туда даже в мыслях. Но он попробовал найти нужные ей слова.
– Кто-то говорил, что Хэфер слишком мягок и проявляет гораздо больше внимания к подданным, чем от него требует долг, что ему не хватает необходимой для правителя жестокости. Но в нём горел неукротимый огонь Эмхет, способный опалить врагов. Он сражался с такой силой, что мог бы выйти победителем, если бы нападение не было предательским. У тех, кто нападал, не было цели взять его в плен. Они желали ему смерти, хотели, чтобы этот удар попал в самое сердце Владыки.
– Так и произошло, мой друг… Ты видел, как он умирал?
– Я… видел, да… Никто, даже наследник божественного Ваэссира, не мог бы пережить таких увечий.
Воин не стал говорить царевне, что даже если Хэфер и остался жив после боя, на последнем издыхании он едва ли пережил встречу с ша – с ними даже жрецы не умели договориться. Что стало с небольшим отрядом наёмников из Лебайи – теми из них, кто не пал под могучими ударами булавы Сенахта и под меткими стрелами Хэфера – Павах предпочёл и вовсе не задумываться. Сатех, Отец Войны и Первородного Пламени, не был милосердным Богом, и вестники Его воли славились кровожадной непредсказуемостью.
Но не об этом воин говорил с царевной. Он рассказывал о боевой доблести Хэфера, чтобы Анирет запомнила брата таким, каким желала помнить.
Когда Павах наконец закончил рассказ, царевна проговорила:
– Прошу тебя, мой друг, узнай, что произошло с ним. Найди хоть что-нибудь, что осталось от него… Мы с отцом так боимся, что его душа заблудилась и больше не вернётся в род. Обещай мне.
Воин посмотрел в её прекрасные золотые глаза и внутренне поклялся себе, что приложит к этому все свои силы. Он и сам не хотел для Хэфера забвения.
– Обещаю, госпожа моя Анирет, я сделаю всё, что могу, – искренне ответил он.
Девушка с благодарностью кивнула. Больше в этот вечер она не спрашивала его ни о чём.
***
– Он возвращается… Он нашёл дорогу назад.
– Да, но… Позволь, я побуду с ним ещё хоть немного.
– Беспокоишься? Посмотри, это ведь настоящее чудо. Твоими руками Страж Порога, восседающий на троне у Вод Перерождения, явил свою волю. Я больше не слышу шелеста лёгких крыльев смерти.
Тэра кивнула. Она тоже не слышала смерти и не видела безликих теней, хотя до выздоровления её подопечного