– Или на случай гибели, чтобы никто не разобрал, кто я и откуда, – добавил Пол.
Неуверенность сенатора и взгляд, украдкой брошенный на Гордона, доказывали, что Шуман попал в точку.
– А на кого я якобы работаю? – не унимался Пол. – Все газеты пришлют в Берлин стрингеров. Они мигом поймут, что я не журналист.
– Об этом мы подумали. Ты внештатник: пишешь статьи, а по возвращении домой предлагаешь их спортивным газетенкам.
– Кто помогает вам в Берлине? – спросил Пол.
– Давай пока без имен, – отозвался Гордон.
– Не надо мне имен. Вы доверяете ему? Если да, то почему?
– Он живет там уже пару лет и снабжает нас ценными сведениями, – ответил сенатор. – В войну он служил под моим началом. Я лично с ним знаком.
– Под каким он там прикрытием?
– Бизнесмен, участник финансового рынка и так далее. Предприниматель.
– Он и оружие тебе предоставит, и необходимую информацию об объекте, – сказал Гордон.
– У меня нет действующего паспорта. В смысле, на мое имя нет.
– Мы в курсе, Пол. Паспорт тебе оформим.
– А мои стволы можете вернуть?
– Нет, – категорично возразил Гордон. – Таков наш общий план, дружище. Наверное, не стоит предупреждать, что если ты надеешься сесть на товарняк и залечь на дно в каком-нибудь западном Гувервилле…[10]
Разумеется, Пол на это надеялся, но тут нахмурился и покачал головой.
– Эти парни не отстанут от тебя ни на шаг до самых доков Гамбурга. На случай если у тебя возникнет желание улизнуть из Берлина, наш помощник за тобой присмотрит. Если исчезнешь, помощник позвонит нам, мы позвоним нацистам и сообщим, что по Берлину разгуливает беглый американский киллер. Имя твое сообщим, фотографию покажем. – Гордон выдержал взгляд Пола. – Если думаешь, что мы ловко тебя выследили, значит ты не знаешь нацистов. По нашим данным, они не тратят времени на суд и смертные приговоры. Ситуация ясна?
– Предельно.
– Отлично. – Коммандер глянул на Эйвери. – Объясни ему, что случится, когда дело будет сделано.
– В Голландии тебя будут ждать самолет и пилоты. Под Берлином есть старый аэродром. Когда закончишь, мы отправим тебя оттуда на самолете.
– На самолете? – переспросил Пол заинтригованно.
Полеты его завораживали. Девятилетним он сломал руку – в первый из бесчисленного множества раз, – когда собрал планер и слетел на нем с крыши двухэтажной дедовой типографии, рухнув на грязную мостовую.
– Именно, Пол, – ответил Гордон.
– Тебе ведь нравятся самолеты? – предположил Эйвери. – В квартире у тебя столько журналов по авиации. И книги. И фотографии самолетов. И модели. Ты сам их собирал?
Пол смутился, потом разозлился из-за того, что чужие нашли его игрушки.
– Ты пилот? – спросил сенатор.
– На самолетах я прежде