Перебравшись на нос, рыбак осторожно ощупал шероховатый корень. Толщиной в руку, он одним концом уходил в воду, а другой край скрывался где-то вверху. Он хотел было подняться и проследить, как далеко тот уходит, но не решился. Мало ли как поведёт себя лодка, а оказаться в тёмной воде ему хотелось меньше всего.
А что, если двинуться вдоль берега, перебирая корни? Идея хорошая, но снова всплыл вопрос: а в какую, собственно, сторону? Запах усиливался, наваливаясь удушливой волной. Рыбак натянул полу куртки на лицо, сделал несколько осторожных вдохов. Помогло. Привычный запах смазки и меди привёл в чувство, позволив рассуждать немного чётче. Плыть нужно. И неважно, в какую сторону. Чем дольше он раздумывает, тем выше вероятность, что он таки не вынесет сгущающегося смрада.
Уперевшись в корень, он развернул лодку параллельно предполагаемому берегу и с силой оттолкнулся. Судёнышко качнулось, под деревянным носом плеснула вода. Опустив руки, рыбак принялся что есть мочи грести. Внезапно в темноте появилась тонкая размытая искорка света. Она стремительно приближалась. Его ищут? Скорее всего. Что ещё можно делать ночью на тёмном озере?
Стоп. Что это? За плеском воды и лихорадочными движениями он не сразу услышал этот звук. Странный, непривычный треск и грохот катился с приближающимся светом. Рыбак замер, вглядываясь в приближающееся нечто. Существо? Незнакомый, поднимающий с самого дна памяти детские страхи звук становился всё громче. Рыбак очнулся: срочно бежать! Он принялся грести в обратную сторону, но лодка только раскачивалась, а на то, чтобы развернуть её, времени уже не оставалось.
Внезапно плотная пелена тумана расступилась, тягучие белые лохмотья, словно живые, бросились в стороны. Луч ярчайшего фонаря резанул по глазам. Рыбак прикрылся рукой, по нервам стегнуло с такой силой, что он дёрнулся, едва не вылетев из лодки. От приближающегося чудовища накатила тошнотворная волна того самого запаха! Рыбак обмяк, скорчившись на дне лодки, подтянув колени к груди и накрывшись полой куртки. Стало очень, совсем, непереносимо страшно. Настолько, что все мысли просто испарились, оставив тягучую пульсирующую пустоту.
Неожиданно рёв прервался, словно зверь поперхнулся, хлебнув грязной озёрной воды. Что-то оглушительно хлопнуло и шум оборвался. Со стороны приближающегося ужаса донёсся негромкий плеск и… голоса?! Кто-то тихо, но уверенно окликнул:
– Эй, болезный, ты чего тут забыл? Ты там спишь, что ли?
– Да браконьерит он тут, – второй голос, громче, – Глянуть надо дальше, небось сети попрятал, гляди, а теперь дурика корчит!
Голоса человеческие, но что они делают рядом с этим ужасом? Рыбак осторожно высунулся из-под куртки, щурясь, оглядел людей. Обычные, один мордатый, красная рожа сейчас казалась почти коричневой.