Смыкая гладь тяжелых темных вод.
Ни берегов, ни леса, ни прибрежья,
Лишь неба свет да темный блеск воды,
И в безграничных далях Заонежья
Терялись обжитых примет следы.
Безмолвие, безлюдье, беспределье.
Замолкло время, стихло в глубине
Пространства, заплутавшего в поверьях,
Что гулким эхом ходят по воде.
Они доносят отзвуки сраженья,
Походов дальних, красных стругов гул,
И сказочного города виденье,
Что вечным сном под озером заснул.
2006
Белая ночь на канале
Гаснет свет дневной, смеркается,
След уходит берегов.
Чайки тень крылом касается
Потемневших облаков.
Колпаком, на штырь насаженным,
Бакен мели сторожит,
Вкруг него, по камням слаженным,
Ветер волны ворожит.
Гаснут островки зеленые,
В глубине их скрылась тень,
Лишь шумит вода студеная,
Кружит пенистый гребень.
Древний скит вдали маячится,
Вкруг покой и тишина,
Под замерзшим небом прячется
Хрупких веток белизна.
Узкой полосой багровою
Ранний тянется рассвет,
В воду темную, свинцовую,
Неба льется тусклый свет
Берег, ветрами иссеченный,
Заживляет темный мох,
И со дна потока вечного
Гулкий звук, как тяжкий вздох.
2006
Соловецкая
Острова, острова, острова,
Закружилась от вас голова,
И куда глаз ни кинь —
Всюду водная синь,
Как с похмелья болит голова.
Соловки, Соловки, Соловки,
Стерегли вас не люди – волки,
И какой в этом толк,
Коли брат словно волк,
И сжимаются зубы в тиски.
Убежать с Соловков, убежать,
Чтобы даже следа не видать,
И не сбиться с пути,
И свободу найти,
И ищейки не стали искать.
Но уйти не дано, не дано,
Кому здесь отсидеть суждено,
Если будет фартить —
Чифирю заварить,
По душам поболтать заодно.
Да теперь всё не так, все не те —
Не оставь нас Господь в темноте,
Обернешься назад —
Там мерещится ад,
Не забыть бы о нем в суете.
Острова, острова, острова,
Поседела от вас голова,
Мы вернемся опять,
Хоть пора отплывать,
К Соловкам, чтобы правду сыскать.
2006
Спасо-Преображенский собор в Кижах
В преданье летописец написал:
Царь Петр гонца на Кижи-остров слал
Построить пост дозором обороны,
Чтоб враг коварный северной короной
Надменную главу не увенчал.
Но шелестом дерев, кустов и трав,
Вдали от царских суетных забав,
Несоразмерных будущему чуду,
Откликнулось: