– Да нет, – успокаивали себя люди, – даже Неназываемому не войти в Город, пока мы живы, – и тут же спрашивали себя: – а сколько мы еще продержимся? Ведь у него есть оружие, перед которым от начала мира пало много крепостей. Это оружие – голод. Дороги перекрыты. Рохан не сможет нам помочь.
Но катапульты и не пытались сокрушить непобедимые стены. План нападения на Город разрабатывал не какой-нибудь орк или дикарь с востока. Над ним потрудился мощный и злобный разум. С громкими воплями, под протяжный скрип блоков, орки стали посылать снаряды непривычно высоко в небо. Снаряды падали в нижних ярусах Города. Многие взрывались, и из них во все стороны летел огонь. Начались пожары. Но не огонь был самым страшным. Следом из катапульт полетели головы воинов, павших у Осгилиата и у стен Пеленнора. Все они были заклеймены нечистым знаком Ока, многие изуродованы, лица искажены предсмертными муками. Город наполнился плачем. Люди проклинали гнусных врагов, тщетно сжимая кулаки.
Но осаждавшие были глухи к проклятиям, они не знали даже Всеобщего языка, обходясь своим грубым, не то лающим, не то каркающим наречием.
А у Темного Властелина было и еще более страшное, а главное, более действенное оружие, чем голод, – отчаяние. Над осажденной крепостью снова закружились назгулы. Их вопли заставляли самых отважных падать наземь. Если же кому удавалось устоять, то руки их не держали оружие, мысли путались, и желали они только бегства и смерти.
Весь этот страшный день Фарамир лежал в тех покоях Белой Башни, куда его принесли. Он весь горел, бредил, и видно было, что жить ему осталось недолго. Денетор молча сидел рядом и смотрел на сына, словно никакой осады не было и Городу не угрожала смертельная опасность.
Даже в плену у орков Пиппину не приходилось так круто. Правитель не отпускал его, и Пиппин, подавляя страх, видел, как час за часом менялось, старея, лицо Денетора. Что-то сломило его гордую волю, и Пиппин не мог сказать, что терзает его сильнее: скорбь или раскаяние.
Когда на глазах Денетора выступили слезы, Пиппин не выдержал.
– Не плачьте, повелитель, – прошептал он, запинаясь. – Может быть, он еще поднимется. Надо посоветоваться с Гэндальфом.
– Я не хочу больше слышать о колдунах, – мрачно ответил Денетор. – Наша безумная надежда обманула нас, она попала к Врагу и умножила