Выпрямившись, я посмотрела в зеркало, к которому стояла вполоборота. Такой себя я даже не представляла… Вишневый цвет плотно облегающего ажурного гарнитура подчеркивал розовеющую после душа белизну тела.
В туфельках на высоких каблучках, с распущенными волосами, я смотрелась моделью из заграничного журнала.
«Слишком яркий свет», – подумала я, совершенно забывшись в этом созерцании. И только увидев в зеркале улыбающуюся Изольду Андреевну, сконфуженно повернулась к ней.
– Извините.
Ничего не ответив, она начала снимать мерки, записывая цифры в блокнот.
От ее прикосновений исходило что-то волнующее, а почувствовав, как ее теплые пальчики, нежно скользя, замирают возле интимных мест, я стала что-то понимать. Но это меня нисколько не смутило, наоборот, захотелось продолжения… И когда ее рука задержалась на моих ягодицах, легко вдавливая и приотпуская их, приятное тепло, возникшее внутри, заставило меня прогнуть спину. Послышался легкий вздох, трусики поползли вниз, я затрепетала, ощущая ее влажные губы.
Изольда Андреевна поднялась и, придерживая за талию, подвела меня к широкому дивану. Опустившись возле него на пол, она что-то шептала, а ласковые руки скользили, подрагивая, по моему телу.
Всё происходило словно не со мной, заполняясь волнующим ожиданием. Ощущение полуспущенных трусиков возбуждало, и я откровенно подставлялась, желая большего…
Острота наслаждения, пронизывая насквозь, становилась нестерпимой. В безумстве мы катались по дивану, стараясь сделать друг другу как можно больнее и приятнее, и, наконец, затихли обессиленные.
Нежно целуя меня, она приговаривала.
– Девочка моя, хорошая моя…
– Что это было? – тихо спросила я.
– Прелюдия…
Возвращалось сладкое томление, непонятные желания… я прижалась к ней.
– Какая ты чувственная, – шептала она…
Новые ощущения переполняли меня. Глядя на нее, такую красивую и порочную, хотелось кричать: «Ну, давай же, делай же что-нибудь…» Она, словно почувствовав это, склонилась надо мной, и я, вздрагивая от влажных поцелуев, судорожно теребила ее волосы, плечи… Блаженство нарастало и волнами, раз за разом сотрясая и опустошая, проходило по телу…
Укрытая мягким пледом, я не сразу поняла, где нахожусь, и огляделась: Изольда Андреевна при свете настольной лампы листала журнал, делая пометки в блокноте.
Вспомнив, что происходило с нами, я лежала, не зная, как вести себя… Она присела на диван, ласково провела ладонью по моей щеке, поправляя волосы, и нежно поцеловала в губы. Это было так приятно, что я обняла ее, задерживая, и она вновь прильнула в благодарном, долгом поцелуе. Во мне снова шевельнулись смутные желания…
– Время уже позднее, а завтра выходной, оставайся у меня. Не против?
– Нет. Мне хорошо здесь… – и мысленно укорила себя: «Бесстыжая…»
– Ну, вот и славненько, прими душ, освежись, и будем пить чай.
Я откинула плед, но увидев, как она смотрит, осталась лежать совершенно голая,