В ХХ веке русская армия преуспела лишь в войне с собственным народом. Что касается внешнего супостата, то похвастать было особо нечем. Великий князь Николай Николаевич так великолепно провалил командование армией, что царь был просто вынужден его снять. Николай стал главнокомандующим сам – но тоже особого успеха не добился.
Военные неуспехи дополнялись полным расстройством снабжения. На военных поставках не обогащался только ленивый, и уж совсем ленивый при этом не воровал. А расплачивались за все солдаты в окопах.
«Уже через два-три месяца после начала войны в войсках стал ощущаться недостаток в одежде и обуви. Причина традиционна: до войны об этом (как и о многом другом) „не подумали“. По данным Военного министерства, в 1915 году армия получила лишь 64,7 % потребного количества сапог. Солдат обували в ботинки, но и тех не хватало. Тогда в ход пошли лапти. Солдаты с фронта писали: „Ходим наполовину в лаптях, над нами германец и австриец смеются – возьмут в плен кого в лаптях, с него лапти снимут и вывесят на окоп и кричат – не стреляйте в лапти свои“; „солдаты сидят без сапог, ноги обвернуты мешками“; „привезли лаптей два воза, доколе вот такой срам – войско в лаптях – до чего довоевали…“»130
Продовольственное снабжение армии также все более ухудшалось по мере роста хозяйственной разрухи в стране. За время войны правительство несколько раз сокращало нормы продовольственного снабжения, урезало солдатский паек. К апрелю 1916 года норма выдачи мяса солдатам сократилась в три раза (в связи с этим было введено три рыбных дня). Часто рыба выдавалась испорченной и непригодной к употреблению. Крупы заменялись чечевицей. Солдаты писали: «…Недостаток питания, а кроме того, хищничество нашего командира, который по крошкам грабит и отнимает у солдат и то, что отпущено казной. Начальство не входит в нужды солдат, не спрашивает и не опрашивает солдат, какая их жизнь и как довольствуют их». «Воруют все, начиная с кашевара и кончая, наверное, заведующим интендантством. Это же, черт их знает, через сколько рук пройдет все полагающееся нам, и к каждым рукам все пристает и доходит до нас совершенно скудное и плохое»131.
Не лучше обстояло дело с размещением солдат, заботой о их здоровье. Снова обратимся к письмам: «…Помещаемся мы в летних бараках, народу масса, режим ужасный. Насекомых больше, чем народу. Все время стоят морозы с ветром». «…Обедаем на тех же нарах, на которых сидим и лежим с грязными ногами. Как я до сих пор не заразился, уму непостижимо, теперь у нас большой мороз до –25. У многих отморозились уши, ноги, носы, руки. Я тоже отморозил левую ногу, большой палец…»132.
Ну и, конечно же, офицеры остались теми же, что и до революции. Точнее, офицеры