В 7 часов вечера должен был зайти полковник Бутенко – комендант крепости Владивосток. Он получил из Омска телеграмму с приказанием во всем мне «содействовать», даже и в выезде за границу – трогательная заботливость!
Слышал о возможной отставке Вологодского; его будто бы заменит Устругов.
Растет вражда между союзниками. Сегодня на станционных путях пьяные английские солдаты били проходивших китайцев и даже японских солдат.
При мне японцу до крови разбил лицо пьяный англичанин.
Население, видимо, тоже не особенно благоволит к союзникам. Вчера английский автомобиль переехал китайца; собравшаяся толпа крайне враждебно высказывалась по адресу и пассажира, и шофера.
Владивосток. 20 декабря
Днем с капитаном Ивановым-Риновым был у главнокомандующего союзными войсками генерала Отани, там же был и генерал Накашима.
Отани – уже почтенный старик, очень похож на старого Мольтке, говорит только по-японски. Как все вообще японцы, сдержан и ждет откровенностей от собеседника. Накашима – хитрый азиат, слывет большим политиком. Беседовали по многим вопросам. Выяснилось, что японцы считают себя компетентными только в районе до Байкала. Полагают, что правопорядок и дисциплинированный кадр для армии могут дать только казаки. Эта точно определенная «сфера влияния», с ориентацией на казачество, опять напомнила мне телеграмму Иванова-Ринова и показалась весьма чреватой последствиями.
Накашима – личный враг Колчака.
Предложили чай. Обстановка неважная. Отани страдает от сухости воздуха – держит воду в комнатах в особых лотках вдоль стен.
Молодые штабные офицеры очень вежливы и предупредительны.
Вечером в местном театре смотрел «Поединок» Куприна; играли прекрасно. Эта живая, талантливая вещица, кажется, еще больше выиграла на сцене. Ужинали в «Аквариуме» – программа отвратительна.
Перед театром был комендант крепости полковник Бутенко, бывший одно время главнокомандующим в Приморской области.
Он деликатно сообщил: «Не скрою, ваше превосходительство, я имею телеграмму верховного правителя „содействовать вашему скорейшему отъезду за границу“».
Ясно, что верховный правитель беспокоится, хотя и изображает твердую власть.
Бутенко, впрочем, не особенно торопится исполнять омские приказания и очень любезно предложил предоставить мне два номера в гостинице, если меня лишат вагона. Это весьма кстати. Вчера мне показывали телеграмму генерала Михайлова, где указывалось, что вагон дан только для проезда и что он очень нужен полковнику Касаткину для поездки на фронт.
Я подумал, что в Омске, видимо, не спешат, если полковнику, собирающемуся ехать из Омска на фронт, надо ждать вагона из Владивостока.
Но требование было правильно, и я только порадовался, как люди, мною призванные к делу, нелицеприятны даже в отношении