Положение на фронте было весьма сложно. Красная армия, видимо, реорганизовалась. Это стало заметным и в области высшего управления, и в области тактики. Меня особенно поразили донесения о боях, происходивших в районе Вольска и на сызрано-самарском направлении.
Красные широко и умело начали применять тактический охват, обламывали крылья противника и угрозой обхода вынуждали к спешному и беспорядочному отходу. Положение Самары делалось чрезвычайно тревожным.
Слухи о немецком руководстве крепли все более и более. Во всяком случае, чувствовалось, что вожди-любители получили значительную прослойку толкового и опытного руководства.
В общем, нажим красных особенно энергично обнаруживался в четырех главных направлениях: а) Саратов – Уральск, б) Сызрань – Самара, в) Казань – Бугульма и г) Пермь – Екатеринбург.
Довольно сильный отряд красных действовал вдоль Оренбург-Ташкентской железной дороги, со стороны Актюбинска. Постепенно возникал и так называемый Семиреченский фронт, с главнейшим направлением Копал – Семипалатинск.
Тяжесть положения Народной армии, оренбургских и уральских казаков и чехов значительно усиливалась отсутствием прочных резервов и хроническим недостатком боевых припасов. Сибирская армия все еще формировалась и была отделена огромным расстоянием от боевого фронта.
Скудность железнодорожной сети вдоль левого берега Волги крайне затрудняла маневрирование и взаимную поддержку. Каждая отдельная группа в сущности предоставлялась своим собственным силам, причем каждая из них должна была сама справляться и с тем крайне изменчивым в условиях Гражданской войны настроением, которое создавалось среди населения51.
Правильно налаженной агитационной работы у антибольшевистских группировок не было; она не создалась в должной мере и потом. В этом отношении Красная армия всегда была в значительно более выгодном положении.
В этот начальный организационный период, конечно, нечего было и думать о широких стратегических заданиях. Важно было только наметить предельный рубеж, на котором можно было бы задержать красных и выиграть столь необходимое время для переформирований, перегруппировок и – что самое важное – для подхода резервов из Сибири.
Не исключалась возможность отхода до перевалов через Уральский хребет. Это ставило в очень тяжелое положение Уральское казачье войско и значительно затруднило бы связь с южной Добровольческой армией.
Туда было послано извещение о создании в Уфе Всероссийской власти, о заместительстве меня Алексеевым в Директории.
Претензии юга в то время были еще очень велики. Я предполагал, что извещение Директории там будет встречено