Стороны расценили его так, как и должны были расценить. Дума прерывала свои действия, не получив реванша за нанесенные ей Омском удары; естественно, это не вызвало в ней особо нежных чувств к Директории. Омск торжествовал, он временно, за счет Директории, покончил с думой, остался почти безнаказанным, так как следственная комиссия, попавшая в омут омских интриг, среди поддержки виновников преступления своими людьми, явно обрекалась на пустую формальность.
Это было некоторым утешением для Омска, ввиду выяснившегося провала миссии Вологодского и отказа в признании союзниками.
Чехи, со своей стороны, конечно, вполне ясно увидели в этом решения определенный намек, что их вмешательство в наши внутренние дела совершенно не одобряется Директорией.
Во всяком случае, маневр, проделанный Омском, был чувствительным ударом по Директории – это надо было учесть, как первое серьезное предостережение.
Вечерний горячий призыв к единению рассеялся в предрассветном тумане. Вражда и рознь открыто ползли из всех щелей.
Так начинался первый день Временного Всероссийского правительства – Директории.
Первые шаги Директории. Назначение Верховного главнокомандующего. Положение на фронте
Первые шаги Директории были чрезвычайно трудны. У нее не было ни делового аппарата, ни надежной вооруженной силы. Она ютилась пока в той же «Большой Сибирской гостинице», в городе, густо насыщенном враждебностью и интригами.
Весьма слабой была даже внешняя спайка между ее составом, в котором, в сущности, были только два настоящих члена – Авксентьев и я; остальные являлись заместителями.
Из всей заседавшей в первый раз пятерки я лично довольно хорошо познакомился только с Н.Д. Авксентьевым, раз или два случайно видел В.М. Зензинова, никогда раньше не встречал В.А. Виноградова и только на заседаниях согласительной комиссии раза два-три обмолвился несколькими словами с В.В. Сапожниковым.
Мы были объединены несомненным, общим для всех нас, желанием добра своей стране и народу, связаны созданной для нас конституцией, на верность которой мы дали торжественную клятву.
В сущности же мы являлись представителями и адвокатами пославших нас группировок, глубоко разноречивых и даже враждебных в своих политических и социальных устремлениях, при которых было трудно образовать определенное и твердое большинство даже в нашей пятерке.
Предрешался нудный, изматывающий, медлительный сговор. Для окончательного решения два голоса – Авксентьева и Зензинова – всегда нуждались в поддержке моей или Виноградова. В.В. Сапожников, как член Административного совета, волей-неволей принужден был считаться с указаниями Омска.
Среди нормальных условий любой конституционной страны, в которой налаженный годами деловой аппарат не очень тормозится трениями верхов, положение, конечно, не было бы особенно угрожающим. Но в пылающей в революционном пожаре