Нет, нет, он ей не нравится! И довольно. Больше тут говорить не о чем.
Вот только ее либидо категорически не хотело с ней соглашаться.
Под раковиной что-то звякнуло, и тут же раздалось чертыхание. Вытянув руку, Донован потребовал:
– Ключ.
Молча подняв ключ, Сесили пихнула его – довольно грубо – ему в руку.
– Полегче, дорогая.
В его голосе было столько тепла, что сразу стало ясно – оно предназначалось не ей.
К кому он обращался так ласково, так нежно? У Сесили сразу сладко сжалось сердце, но через миг ее больно уколола совсем простая мысль: неужели в ближайшее время на ее глазах он будет так нежно ухаживать за другой женщиной?
От этой мысли ей почему-то стало так грустно, что, не выдержав, она сердито буркнула:
– Никакая я вам не дорогая.
Донован замер, но через миг начал медленно и плавно, примерно как соблазнитель в плохом порнофильме, выползать из-под раковины. Как только он увидел Сесили, в его блестящих зеленых глазах отразилось нечто, похожее на симпатию, а на лице появился явный интерес.
– Кто к нам пожаловал, сама Снежная Королева!
Это было придуманное им для нее прозвище. Раньше он ни разу не называл ее «дорогая» – видимо, такая мысль никогда не приходила ему в голову.
Сесили сразу ощетинилась, данное им прозвище ей совсем не нравилось. Хотя какое ей дело до того, как он ее называл?! Если разговор и дальше будет продолжаться в таком духе, она сумеет поставить его на место. За подобными нежностями – это было прекрасно известно любой феминистке – скрывалось пренебрежение и отсутствие серьезности и должного уважения к женщине.
– Где молодые?
Она, как и ожидал Шейн, выступила в привычной для себя роли, ее напускное равнодушие и холодный тон не действовали на него, ведь это была игра, маска, которую она надевала.
Легкость, с какой он, встав на ноги, выпрямился, удивляла – даже не верилось, что он весит больше двухсот фунтов. Открыв кран, Шейн начал мыть руки.
– Ваш брат на заднем дворе.
Было хорошо видно, как под тонкой майкой перекатываются мышцы на его плечах.
Сесили встряхнула головой. Как хорошо, что ей, в сущности, безразличны широкие плечи, выпуклая грудь, упругие бедра. Здравый смысл, рациональность – качества, на которые она привыкла опираться, – позволяли ей не идти на поводу у гормонов.
Но тут ее взгляд упал на его ягодицы.
Нет, нет,