Письма незнакомке (сборник). Андре Моруа

романическим, либо критическим. Прибавьте к этому, что у него никогда не будет случая наблюдать вблизи детей, следить за их воспитанием, понять их. Так можно ли считать его вполне полноценным? Монтерлан в своем прекрасном романе «Холостяки» с необычайной силой описал свойственное почти каждому холостяку незнание реальной жизни: его мир искусственно сужен и напоминает мячик на резинке, который, отскакивая, всегда возвращается на одно и то же место. На это можно возразить, что Бальзак большую часть своей жизни был холост, а между тем никто лучше его не описал сцен семейной жизни. Это верно, но ведь то Бальзак, ему было достаточно десяти фраз, чтобы воссоздать атмосферу жизни супружеской четы. Обыкновенному человеку пятидесяти лет едва хватает на то, чтобы понять одну-единственную женщину – свою собственную жену. Прощайте.

      О романах

      Вы спрашиваете меня, как пишутся романы? Если бы я знал это, сударыня, я бы их не писал. Это вовсе не шутка. Я подразумеваю, что всякий романист, чересчур хорошо разбирающийся в технике своего ремесла, – грешник.

      Существуют романы, так сказать, сработанные. Писатель стремится утвердить определенный тезис. Такой-то персонаж воплощает Зло (вероломный негодяй в мелодраме, «мерзавец» в экзистенциалистском романе); другие – Добродетель, Свободу, Веру или Революцию (характер героев меняется вместе с эпохой). В конце концов Добро, так или иначе, одержит победу, а романист потерпит поражение.

      Другой писатель пользуется только своим «фирменным» рецептом: «Возьмите юную девицу попрелестней. После величайших невзгод дайте ей возможность встретить своего суженого. Изберите ей в соперницы роковую женщину. Длительная борьба. Многочисленные перипетии. В последнюю минуту торжествует целомудрие. Сдабривайте все это чувственностью в различных дозах, помня о вкусах читающей публики. Употребляйте рецепт всю свою жизнь. На двадцатом варианте ваше благосостояние упрочено».

      Третий автор избирает историческую тему, как правило, эпоху, отмеченную трагизмом и свободой нравов. (Темницы времен Французской революции – особенно подходящий фон для действия: любовные истории соседствуют здесь с гильотиной; войны наполеоновской империи также годятся – тут победы над врагами чередуются с победами над женщинами; неплохой материал представляют и другие эпохи: Реставрация в Англии сопровождалась распущенностью, царствование Людовика XV или времена регентства знамениты Оленьим парком и ужинами в узком кругу, Вторая империя прославилась куртизанками.) Определив время действия, автор поселяет в книге столь же циничную и жестокую, сколь и неотразимую героиню и через каждые тридцать страниц укладывает эту обольстительную особу в постель с очередным любовником. Тираж в сто тысяч экземпляров обеспечен! Меняйте век каждые три тома.

      По этим рецептам создают состояния, но не шедевры. Источники красоты бьют из глубины, они окутаны тайной. Настоящий роман отвечает внутренней потребности его создателя. Стендалю, Бальзаку