– Не знаю…
Девушка присела на единственную сухую скамейку под сенью высокого клёна. Книга легла ей на колени.
– Давайте читать дальше.
– Вы собираетесь читать вслух? – шепнул ей Антон, подсаживаясь сизбоку.
– А вас что-то смущает?
– У меня ощущение, что вот эти ребята, – он кивнул в сторону взъерошенных ворон, чистивших свои перья о мокрую траву, – явно из КГБ.
Аделаида присмотрелась: длинноклювые птицы, действительно, походили на персонажей дешёвых шпионских фильмов пятидесятых годов, этакие однобокие «рыцари плаща и кинжала».
– Что ж, значит им тоже интересно.
13. Последствия ночного разговора
Войдя в родной подъезд, мальчик, прежде всего, сбил с шапки и воротника налипший снег. Привычный кисловатый запах ударил ему в ноздри. Огромный чёрный кот, неподвижно возлежавший доморощенным сфинксом у дверей лифта, пристально следил своими зелёными очами за каждым движением мальчика. Тусклая люминесцентная лампа над электрощитом угрожающе гудела, то и дело смаргивая от напряжения. И такая несусветная тоска подкатывала к сердцу от её монотонного гудения и жиденького «жидомасонского» свечения, что мальчик поспешил взбежать на третий этаж и постучать в знакомую дверь.
Открыл ему старший брат, одетый в мятые брюки, стоптанные тапки на босу ногу и белую футболку с эмблемой чемпионата мира по футболу. Под мышкой он держал учебник английского языка.
– Вот из ит? – произнёс брат, отступив от порога вглубь прихожей.
– Да вот, – ответил не владевший языком Шекспира мальчик, устало опустившись на старинный сундук, стоявший под вешалкой. Медный свет лился сквозь дымчатый плафон люстры, душистым липовым мёдом обволакивая отсыревший мозг. Голова у мальчика отяжелела. От верхней одежды исходил едва ощутимый запах талого снега. Хотелось завалиться на бок – прямо здесь, на жёстком, окованном железом сундуке, и подремать, пока родители в зале смотрят телевизор, а старший брат на кухне безжалостно щиплет струны отцовской гитары, завывая акыноподобным речитативом:
Ла-андон из зэ кэ-эпитл
Оф Грэ-эйт Бри-иттн-н-н…
Тепло растекалось в теле мальчика, плескалось в голове, убаюкивая усталое сознание.
– Суп на плите! – крикнула мама из зала. – По-моему, ещё тёплый.
– Хорошо, – отозвался мальчик, с трудом отгоняя отягощающую его дрёму.
Он заставил себя подняться с сундука, снять перешитую из маминой шубы куртку, вязаную шапку с надписью «Puma», валенки-самокатки, пройти в ванную и подставить ладони под струю горячей воды. Наполнив горсть, мальчик плеснул себе в лицо: это вернуло ему способность осмысленно двигаться в заданном направлении. Он двинулся на свет.
Недавно