Бумага ярко пылала на полу. В дверь стучали охранники. Загорелась скатерть на журнальном столике. Вспыхнул паркет из бесценного фиолетового амаранта. Экс-президент бросился к окну, но до него было не добраться: по всей комнате уже бушевал огонь…
Когда пожар погасили, от дома оставались одни головешки. Среди них нашли обгоревший скелет и оплавившуюся вставную челюсть третьего президента. Первые главы его мемуаров, сохранившиеся в компьютере СГБ, вскоре были опубликованы, но не получили читательского признания.
На этом историю Чжао можно было бы закончить, если бы год спустя не обнаружились тайный подвал и подземный ход, ведущий из сгоревшего дома на побережье. В подвале хранились мужские и женские наряды, а также скелеты обезьян, когда-то приобретенные президентом – любителем зоологии. Итак, он не сгорел, а сбежал, переодевшись до неузнаваемости и подбросив в комнату скелет гориллы или орангутана, сходных с ним по комплекции! Журналисты предположили, что ему удалось утаить кое-какие сбережения и теперь он безбедно живет где-нибудь в Венесуэле под чужим именем.
И последнее. Отдыхая на острове Большой Кайман, автор этой повести встретил беззубого мужчину в женском платье. При виде соотечественника незнакомец разрыдался и под шум прибоя рассказал свою историю.
– Я законный президент Приамурской Республики, – шамкал он, – а эти аллигаторы мне не верят. У меня нет документов, я всё забыл. Номер счёта, пароль, секретную фразу. Помогите мне!
Чем я мог ему помочь? Разве что дать двадцать центов. Это я и сделал.
– Дочитали? – спросил Павел Матвеевич.
– Да. Ну и что?
– Жив, каналья! Должен мне полтора лимона.
– Долларов? – уточнил Максим.
Хвостов посмотрел на него с сожалением.
– Ну не рублей же! Сразу, как окончится эта заварушка, лечу на Большой Кайман. – Под «заварушкой» он, по-видимому, подразумевал Армагеддон. – Вытрясу из него всё до последней копейки. До последней копейки.
– Так у него же ничего нет.
– Врет. Кредиторам очки втирает. Я его, э-э-э… мерзавца, хорошо знаю. Чтобы он – да забыл что-то, касающееся денег? Врет! Я подчеркиваю: врет. Получил известие о своем разоблачении – и стал ходить, соотечественникам лапшу на уши вешать. Именно на уши. Думает, ему, подлецу, все поверят, что он нищий. Эх, жаль, я этих статей вовремя не прочел, ничего не знал. Ну, зато теперь знаю. Со мной его штучки не пройдут. Но учтите, э-э-э… молодой человек, информация конфиденциальная, разглашению не подлежит.
Он изучающее поглядел на Максима, решая, нужно ли брать с него расписку о неразглашении,